Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть первая. Вера Камша
Их не убедить, как не умилостивить Габриэлу… Она любила, у нее отняли любовь, она стала опасней змеи. Мэллит понимала безумную как никто, ведь она сама едва не прошла той же тропой. Ничтожная предала родных ради любимого, она отдавала ему все и не видела зла, которое он нес, как ветер несет пыль и золу.
Умри названный Альдо прежде любви, разве Мэллит не стала бы мстить? Разве не переступила бы все пороги, не осквернила бы ару, не приняла б на себя проклятие? Родные не думали, что тихая дурнушка читает Кубьерту и крадет тайны старейшин, повелевающие Волнами столь же слепы. Первородный вернется в замок, где свила гнездо месть, и погибнет. Остановить его Мэллит не может – значит, придется убирать смерть. Придется драться.
– Барышня… Барышня Мелхен!
Человек с фонарем… Эдуард звал и махал рукой.
– Что ж вы в темнотище-то бродите? Тут поскользнуться плевое дело…
– Я думала.
Мэллит остановилась, поджидая доброго слугу. Да, она думала, и да, она решила. Уговорить хозяйку отослать сестру прочь невозможно, остается одно – убить ненависть вместе с той, кого она поглотила. И нужно успеть до приезда первородного Валентина. Что ж, она успеет.
3
Савиньяк велел принести шадди, и напиток принесли вместе с горячими булочками и новостью.
– Капитан Уилер просит доложить, – сообщил адъютант. – Оксхолл утверждает, что капитан Фельсен – дриксенский шпион.
Маршал не ответил, видимо, молчание здесь соответствовало приказу выйти вон. Фельсенбургу это понравилось, в Хексберг положенное при разговоре с адмиралом цур зее «разрешите идти – идите» начало бесить. От вынужденного безделья, надо полагать.
– Я выругался по-дриксенски, – признался Руперт, когда они с Савиньяком вновь остались одни.
Талигоец взял чашку.
– Похоже, – отметил он, – что, временно протрезвев, бесноватые возвращаются к своему обычному поведению. Получив по зубам, Оксхолл обиделся, припомнил ваши слова и решил спустить на обидчика собак в лице командования. Вероятно, он и прежде пробавлялся доносами. Герцог Ноймаринен подобного не одобряет, доносчик среди его адъютантов не задержался бы, следовательно, доносил он на Ноймаринена, однако не будем отвлекаться. Вы согласны, что события в Эйнрехте и Олларии имеют сходную природу?
– Да, – твердо сказал Руппи, понимая, что объяснить подобное Бруно будет непросто, даже если фельдмаршал уважит гаунасского посланника и выслушает поставившего себя вне закона лейтенанта.
– Тогда, – посоветовал не забывавший об ужине Савиньяк, – подумайте о тех, кто теряет не страх, а неверие в свои силы. В самом благополучном городе найдутся недовольные, которых прежде сдерживал здравый смысл, понимание того, что любые усилия бесполезны и у них ничего не выйдет. Нельзя сбрасывать со счета и некогда мирных обывателей, готовых на все, лишь бы их не вытаптывали, словно виноград. В Талиге какое-то время обходились без этого, но последние несколько лет то тут, то