Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.). Арутюн Улунян
албанского оборонного ведомства, СССР, вероятнее всего, во-первых, опасается его смещения по примеру А. Дубчека и прихода к власти прозападных «правых» и, во-вторых, Москва обеспокоена возможностью нападения НАТО на Болгарию. Для китайской стороны в условиях, складывавшихся после интервенции государств-участниц ОВД в Чехословакию, была важна позиция Югославии как возможного противника советской политики в регионе в целом, и в Восточной Европе в частности. В этой связи как в Тиране, так и в Пекине действия югославского руководства, начавшего укреплять югославо-болгарскую границу, были восприняты как серьезный признак решимости Белграда оказать сопротивление любой агрессии[774].
Для руководства Югославии интервенция против Чехословакии являлась дополнительным аргументом в пользу правильности избранного курса на неприсоединение. На спешно созванных внеочередных заседаниях Президиума и Исполнительного комитета ЦК СКЮ 21 августа и ЦК СКЮ 23 августа 1968 г. действия стран-участниц интервенции против Чехословакии были подвергнуты жёсткой критике и охарактеризованы как оккупация суверенной страны[775]. Югославская пресса заняла непримиримую позицию в отношении интервенции и одновременно выражала солидарность с реформаторским правительством Чехословакии и гражданами страны. Сочетание политического и военного аспекта отчётливо проявилось в И. Броз Тито, заявившего 21 августа 1968 г., что, «когда дело идёт о Чехословакии, дело идёт и о нас» и «независимости нашей страны»[776]. В течение последующей недели официальный Белград неоднократно выступал с осуждением действий Москвы и её союзников против Чехословакии. Такая позиция руководства нашла широкую поддержку в югославском обществе, примером чему могла служить 200-тысячная демонстрация в Белграде.
В то же время, на повестке дня югославского руководства, помимо внутриполитических вопросов, стоял, как один из важнейших, оборонный. 21 августа 1968 г. была повышена боеготовность частей и соединений вооруженных сил Югославии по периметру границ со странами-членами Варшавского пакта – Венгрией, Румынией и Болгарией. Особое внимание было уделено силам ПВО и ВВС, которые с 26 августа и до 10 октября были задействованы в специальной операции, получившей в целях конспирации название учения «Авала» (vezba «Avala») и проводившейся на всей территории СФРЮ. Силы ВВС находились в высшей степени боевой готовности для возможного применения имевшихся средств, использование которых предусматривалось без предварительного предупреждения противника в случае пересечения им государственных границ страны[777]. В руководстве вооруженными силами Югославии исключительно серьезно относились к происходившему в Чехословакии и проявляли обеспокоенность дальнейшими возможными действиями Варшавского пакта[778].
В концептуально-теоретическом плане в руководстве Югославии вновь была подтверждена ранее принятая стратегия общенародной войны
Подробнее о международных позициях Югославии в контексте чехословацких событий см. в:
.
Подробнее в:
См. подробнее: