Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.). Арутюн Улунян
в историю как «План Рапацкого», достаточно серьезно обсуждался в дипломатических кругах на Западе[82]. В то же время реакция на него руководства США была отрицательной, и он как откровенно советская идея, реализуемая одним из сателлитов Москвы в её интересах, был отвергнут. Вскоре американские аналитики начали подозревать, что, во-первых, Варшава имеет определенную самостоятельность внутри Восточного блока, и, во-вторых, обращение к этому предложению могло способствовать внесению раскола в ряды Варшавского Договора, так как обеспечило бы восточноевропейским союзникам СССР юридическое основание для вывода советских войск из стран региона. В конечном счёте, Вашингтон 12 января 1958 г. отверг предложение о зоне, свободной от ядерного оружия, как не решающее в принципе проблему понижения уровня опасности. 14 февраля 1958 г. правительство Польши направило специальные послания в адрес ряда стран НАТО, а также руководству СССР и союзников по Варшавскому блоку с новой версией плана. В свою очередь, и Москва продолжала настаивать на принятии этого предложения, и 19 февраля было сделано заявление советского руководства в его поддержку. Несмотря на многочисленные уточнения и редактирование «плана Рапацкого», предпринятые советской стороной совместно с её союзниками из числа государств Восточного блока, он был, в конечном счете, отвергнут Западом как не отвечающий оборонным интересам членам Североатлантического союза. Инициатива А. Рапацкого, несмотря на полную согласованность плана Варшавы с курсом Кремля, преследовала цель вывести Польшу из круга государств Центральной Европы, которые могли более всего пострадать в случае военного конфликта между СССР (Варшавским пактом) и НАТО[83].
Определение боеспособности стран-участниц Варшавского пакта (помимо СССР) в феврале 1959 г. проводилось американской разведкой с учётом возможного военного конфликта на европейском ТВД, где, по мнению авторов доклада «Специальные разведывательные оценки», в период 1959-60 гг. в случае возникновения конфликта Москва будет использовать прежде всего, как наиболее подготовленные, болгарские сухопутные части в количестве 9 дивизий в наступательных операциях в юго-восточной Европе и против Австрии, и 6 чехословацких дивизий при наступлении против Австрии и Западной Германии[84].
Очередное охлаждение советско-югославских отношений рассматривалось руководством коммунистического режима Албании как благоприятный момент, когда существовал шанс представить Югославию как союзника США и НАТО, что было выгодно Тиране с точки зрения её собственных интересов[85]. В определенной степени расчёт албанского руководства оправдался, когда после обвинения СКЮ в ревизионизме восточноевропейскими союзниками СССР руководство ФНРЮ выступило летом-осенью 1958 г. с рядом жёстких демаршей в отношении своих критиков. Очевидной становилась и позиция Кремля в складывавшейся ситуации – он также переходил вновь к враждебной в отношении официального
Подробнее об этом в:
Повторное выдвижение «плана Рапацкого» достаточно активно обсуждалось на заседании Палаты общин британского парламента представителем лейбористской партии У. Орби, а также А. Биваном, с одной стороны, и, с другой, У. Д. Ормсби-Гором – Государственным министром по иностранным делам в правительстве консерваторов Г. Макмиллана. Орби настаивал на необходимости консультаций с польской стороной, а Ормсби-Гор – на необходимости согласовывать действия Лондона с его союзниками. Такой подход вызвал возражения Бивана, напомнившего об одностороннем отказе США от первого варианта «плана Рапацкого» без консультаций с союзниками, в частности, Великобританией. Фактически польская инициатива способствовала усилению противостояния лейбористов и консерваторов, воздействуя, таким образом, на политические силы в странах Западного блока. Подробнее дебаты см.: Hansard. House of Commons. Debates. 26 November 1958. Vol. 596. P. 354–356. Биван был одним, если не единственным, из британских политиков такого уровня, который находился в достаточно доверительных отношениях с Н. С. Хрущевым. В 1957 г., являясь ведущим деятелем Лейбористской партии и левого движения, он неожиданно выступил против отказа Британии от ядерного оружия. Его необъяснимый на первый взгляд демарш расценивался коллегами по партии как предательство. Однако лишь спустя много лет стало известно от его парламентского секретаря Д. Брюса, что такой шаг был обусловлен консультациями с Москвой, где он провёл встречу с Хрущевым. Советский руководитель сообщил ему о желательности выдвижения подобной инициативы со стороны Британии с целью усиления её позиций во взаимоотношениях с США по вопросам международной политики. См.:
Special Intelligence Estimate. SIE 1*59. 1.2.1959. GB 19-1002. Number 1-59. Soviet/ Satellite Military Courses of Action in Europe Through 1960. Headquarters United States Army, Europe. Office of A/C of S, G-2. P. 5. – http://se2.isn.ch/serviceengine/FileContent7serviceID =12&fileid=50F72889-0500-91C0-F051-A290DlDECBE4&lng=en.
Об эволюции внешней политики Тираны в начальный период холодной войны см.: Diplomacia shqiptare në fillimet e «Luftës së ftohtë»: 1945–1961: nga Konferenca e Jaltës tek «bashkegzistenca paqësore». Tiranë, 2003.