Ночевала тучка золотая…. Агния Кузнецова
с надеждой спросила Люся.
– Иначе думать и невозможно! – сказала Александра Антоновна.
Люся поглядела на товарищей. Они молчали. Они думали иначе.
Судорожно вздыхая, Люся начала одеваться. Александра Антоновна заботливо застегнула пуговицы ее пальто, поправила пестрый платочек на голове, выпустила из-под него на волю кокетливую прядку волос. И, делая это, она не переставала убеждать Люсю в ошибочности ее взглядов:
– Актриса Бабанова, например, в «Человеке с портфелем» играла Гогу – мальчишку. А про нее писали в газетах: «Бабанова утопила Москву в слезах». Сколько десятков лет прошло, а я до сих пор помню этого Гогу – тоненького, надменного, со стеком в руке…
4
Нонна увела расстроенную Люсю к себе домой. Пришел и Антон, принес бутылку вина. Сели вокруг низкого полированного столика: Люся в кресло, Нонна на старинный бабушкин пуф. Антон просто на пол. Он любил сидеть на полу, подогнув одну ногу под себя, обнимая приподнятое колено другой ноги.
В прихожей зазвонил звонок – отрывисто, игриво, с перерывами.
– А! Представители медицинского мира, Алеша или Соня. А может быть, оба вместе! – радостно вскричала Нонна и помчалась открывать дверь.
– Оба вместе, – сказал Антон, увидев входивших: высоченного юношу, который пригнулся, чтобы не задеть притолоку двери, и не по возрасту толстую девушку.
– Это Алеша, – представила Нонна. – Правда, похож на Христа? – Ее глаза-фонарики подозрительно разгорелись, что-то очень уж разгорелись…
Алеша действительно походил на Христа. Голову прекрасной формы окаймляли длинные волосы, почти до плеч. Курчавилась небольшая русая бородка. Карие глаза смотрели кротко и строго. Черты лица были безупречно правильными и одухотворенными.
«Ух, какая фактура! В кино бы его. Так ведь и пропадет зря в медицине», – подумал Антон.
Алеша вяло улыбнулся Антону и Люсе, даже и не улыбнулся, а так, просто чуть-чуть дрогнули губы. Он подошел к окну и сразу же стал закуривать дешевую сигарету.
– А это Соня, – продолжала Нонна. – Тоже из медицинского института. Докажи, Сонечка!
Соня достала из сумочки стетоскоп и, подняв его над своей пышной, высокой прической, совершенно серьезно, как артист в цирке демонстрирует предметы, с которыми совершает фокусы, показала стетоскоп присутствующим, повертела его в руках, а потом затолкала обратно в сумку. И тогда уже улыбнулась. Она была цветущая, яркая, какая-то подчеркнуто грубая и земная.
– Любит дурачиться! – сказала Нонна.
– Ничего подобного! – капризным голосом дошкольницы перебила ее Соня и села на пол рядом с Антоном.
Все засмеялись.
Соня с откровенным интересом разглядывала Антона, его руки, обхватившие согнутую в колене ногу. Дотронулась пальцем до его черных волос. Она глядела в его глаза широко открытыми глазами, подражая взгляду ребенка.
Антона начала злить ее игра. Соня почувствовала это, вздохнула и, обратившись к Нонне, сказала, показывая пальцем на Антона и Люсю:
– А кто это такие: