Свет-трава. Агния Кузнецова
Эх, хорошо! – всплеснул руками Савелий. – Вот, стало быть, почему ты свет-травой интересовался… А доктором – тоже польза великая людям. Да нельзя ли, сынок, то и другое?
– Нельзя, дедушка, – решительно сказал Федя. – Ну, я сейчас…
Он схватил рубашку и стал натягивать ее. Савелий подошел к дому, осторожно ступая босыми ногами.
– А почему же нельзя? – вдруг озадаченно сказал Федя, и ему показалось, что вокруг все озарилось каким-то сияющим, радужным светом: и небо, и трава, и дом Савелия Пряхина. В сердце же поднялась такая радость, что он чуть не задохнулся. – Можно, конечно, – тихо сказал он сам себе, – сначала биологический, а потом медицинский… Дедушка! Можно, можно! – закричал он, как будто бы решение это важно было не для него, а для старика. Но Савелий не понял, что кричал Федя, только махнул рукой. Жест этот говорил: «Придешь в избу и расскажешь».
Глава третья
Федя подал заявление на биологический факультет университета. Его светлое настроение теперь омрачало только одно: Саня отходила от него все дальше и дальше. Он не мог понять, почему дружба, из года в год крепнувшая, теперь вдруг нарушилась. И чем реже встречался он с Саней, чем безразличнее становилась она к нему, тем ярче разгоралась в его сердце первая любовь, которую трудно еще отличить от чувства преданной дружбы.
Возвратившись из Семи Братьев, несколько раз пытался Федя встретиться с Саней, но она по телефону отговаривалась – сначала тем, что держала экзамены на заочное отделение маркшейдерского факультета горного института, потом тем, что занята неотложными делами в детском доме. Причины уважительные, но их, конечно, не было бы, если б Сане хотелось встретиться с ним. Федя хорошо понимал это и грустил.
Однажды вечером на мосту он встретил Саню с какими-то незнакомыми девушками и юношами. Они шли навстречу ему по другой стороне моста, о чем-то громко рассуждали и смеялись.
«Для этих людей у нее нашлось время», – подумал Федя и отвернулся, опираясь локтями на чугунные перила моста. Саня не заметила его.
Федя рассеянно смотрел на лодку, качающуюся на волнах, поднятых только что пробежавшим катером. И ярко-ярко, будто бы это было всего лишь вчера, в памяти его пронеслось воспоминание о первой встрече с Саней.
Это было душной августовской ночью 1945 года. Пароход медленно шел вверх по реке. Он с трудом преодолевал могучее течение, обходил пороги, острова и мели. Искры фейерверком летели из трубы. Легкий ветерок гнал их в сторону, и они падали в воду и гасли.
Вот уже несколько суток шел по реке пароход специального назначения. Шел он не по графику. Капитан, заметив на берегу костры, отдавал команду остановиться. Хрипло и коротко гудел пароход, хлопал по воде широкими лопастями и медленно, неуклюже поворачивал носом к берегу.
Каюты и трюмы были переполнены школьниками. Все лето они вместе со своими учителями работали в колхозах, заменяли тех, кто ушел защищать Родину и еще не возвратился домой.
Школьники спали: некоторые с удобствами на постелях, иные по-походному – подостлав под себя пальто.
Пароход плыл, равномерно