Дарёнкино счастье. Юлия Макарова
а сам отправился куда-то (как он выразился «на мост») за дровами.
Сашка тут же пристал с вопросами, что это за «мост» такой, где он находится и почему там должны быть дрова. Получив краткое объяснение, что «мост» – это большой холодный отсек при входе в дом, где хранятся не только небольшое количество дров (чтобы не бегать каждый раз к поленнице), а и прочие нужные по хозяйству штуки, Санька удовлетворенно кивнул и занялся, наконец, своей сумкой.
Холод в избе стоял прямо могильный. Казалось, что даже на улице, где царствовал двадцатипятиградусный мороз, было теплее. Раздеваться друзьям Иван категорически запретил. Вернувшись с охапкой дров, он довольно ловко затопил печку. Парни к этому времени уже достали бутылку водки и нарезали толстыми ломтями вареную колбасу и чёрный хлеб.
Под весёлый треск огня выпили по первой и закусили. Спиртное прокатилось по желудкам ледяным комком, не спеша согревать начинавших замерзать парней.
– Да-а, видела бы меня сейчас моя маманя! – улыбнулся Сашка.
Игорь и Ваня понимающе кивнули. Родитель Саньки несколько лет назад занялся торговлей, семейство довольно быстро стало обладателем достатка «выше среднего». Мать Сашки, прожившая большую часть жизни в режиме экономии, в один миг порвала с прошлым и записалась в светские львицы. Она не была стервозна, но отчаянно «косила» под всех этих дамочек из глянцевых журналов. И, если бы увидела сейчас своего сынка в намертво промороженной избе в почти заброшенной деревне, одетого, как на Северный полюс, сидящего на старинной деревянной табуретке с не менее старинным бокалом в руке и огромным бутербродом в другой, то… Что именно было бы, парни представляли плохо, но вот визгу было бы!!!
Кстати, насчет бокалов. Посуду Иван пообещал им местную, но, мол, особо брезгливые могут прихватить что-то из дома по своему усмотрению. Особо брезгливых не нашлось, но, прежде чем разлить водку, Игорь с подозрением заглянул в толстостенные бокалы.
– Их, что, мыть не надо?
– А чем? – миролюбиво поинтересовался Ваня. – Воды-то я только пятилитровую канистру взял, чтобы самим попить. Лично я на колодец до утра не пойду. Да они чистые, мать всё перемыла перед отъездом и в пакеты убрала. Хочешь, протри салфеткой.
Но посуда и впрямь оказалась чистой, хоть и совсем не новой. Парням вдруг вспомнилось детство и детсадовские обеды – там в похожей таре давали питье: кисели, чай, молоко или даже какао…
– Слушай, а у вас тут вроде и пыли-то нет? – заметил Сашка, проводя рукой по столу, прежде чем пристроить на него свой локоть в дорогой куртке.
– А кому тут пылить? – пожал плечами Ваня, жуя громоздкий бутерброд.
– Тут вообще полная дезинфекция – на таком холоде вся зараза сдохнет, – пошутил Игорь.
– Эт-то точно, – клацкнул зубами Санька и покосился на ледяной айсберг русской печи, – эх, её бы сейчас раскочегарить! Во теплота-то была бы!
– Говорю же, что не умею! У меня только батя с нею на «ты». Мамка и та не знает с какого боку к ней подойти. Но потерпите немного, лежанка, она хоть