Гламорама. Брет Истон Эллис
мне прямо в глаза. – По крайней мере, ты должен был бы это знать.
– А с чего бы я должен был это знать? – улыбаюсь я.
– Потому что она – твоя девушка? – неуверенно предполагает она, приоткрыв от удивления рот.
– И что, это к чему-то повод?
– Нет, Виктор, это причина. В повод ее превратить пытаешься ты.
– Ты теряешь контакт со мной, зайка. Похоже, нас обоих глючит.
– Ну так очнись.
– А как насчет капучино?
– Ты не знаешь подруг твоей девушки? Ты что, с ней вообще ни о чем не разговариваешь? – Видно, что Лорен перестает понимать что бы то ни было. – Какая муха тебя укусила? Боже, зачем я это спрашиваю? Все и так понятно, понятно, понятно… Мне пора.
– Погоди, постой – мне надо расплатиться. – Показываю на корзинку с компактами у меня в руке. – Пойдем со мной к кассе, а потом я тебя провожу. У меня репетиция группы, но я найду время, чтобы выпить с тобой латте.
Она колеблется, а затем направляется вслед за мной к кассе. Разумеется, аппарат не принимает мою карточку American Express, я цежу сквозь зубы свое: «Я тебя умоляю!», но Лорен тут же улыбается – и эта улыбка пробуждает во мне смутное déjà vu – и платит своей карточкой и за свои, и за мои диски, причем даже не говорит ничего о том, как и когда я верну ей деньги.
В магазине так холодно, что все – воздух, витающие в нем звуки, стеллажи с компактами – кажется снежно-белым. Люди проходят мимо, направляясь к соседней кассе, но свет флуоресцентных ламп на потолке, делающий все вокруг плоским, блеклым и бесцветным, не в состоянии справиться с кожей Лорен, которая выглядит как покрытая загаром слоновая кость, и все в ее облике – даже тот жест, которым она подписывает слип кредитной карточки, – трогает меня так сильно, что я не могу очнуться от чар, а от музыки, звучащей вокруг, – «Wonderwall»[67] – кажется, будто я под кайфом и полностью оторвался от окружающей действительности. Вожделение – это то, с чем я уже давненько не сталкивался, и вот оно посетило меня в торговом зале Tower Records, и теперь мне почти невозможно отрешиться от мысли, что Лорен Хайнд – часть моего будущего. Выйдя наружу, я кладу руку ей на поясницу и веду ее через толпу прохожих к повороту на Бродвей. Она оборачивается, пристально смотрит на меня, и я убираю руку.
– Виктор, – начинает она, поняв мое состояние, – я хочу, чтобы ты понимал все правильно. Я встречаюсь с одним человеком.
– С кем?
– Это не имеет значения, – отвечает она. – Но я не свободна.
– Хорошо, но почему ты не хочешь сказать мне, кто он? – спрашиваю я. – Если вдруг им окажется этот прохвост Бакстер Пристли, я даже готов дать тебе тысячу долларов.
– Боюсь, у тебя нет тысячи долларов.
– У меня дома есть большая копилка с мелочью…
– Было очень интересно повидаться с тобой, – обрывает она меня.
– Брось, давай пойдем выпьем кофе с молоком в Dean & Deluca. Клевая идея, а?
– А как же репетиция группы?
– Этим неудачникам торопиться некуда.
– А мне есть куда.
Она поворачивается и уходит. Я догоняю ее, ласково трогаю руку:
– Погоди, ты придешь на показ Тодда Олдема? Это
Песня группы