День револьвера. Андрей Уланов
гобла можно было бы заставить вытряхнуть остатки его дружка из сапог – и эта мысль мне понравилась особо.
– Ну хорошо, – решил я, – живи пока. Но учти, попробуешь дернуться…
– Вот чего не собираюсь. – Гобл снова потрогал затылок и совершенно по-человечески ойкнул. – У меня, ыгыр-мгыр, не болит разве что хвост.
– А у гоблов есть хвосты?
– Не-е. – Гоблин принялся стаскивать патронташ. – Вот потому и не болит. Ох-х… ну, Кривоклык, ну… – Дальше последовала длинная фраза, где из человеческих слов присутствовали только «незаконнорожденный сын» и «дерьмо», – чтоб тебя на Небесных Равнинах склеили неправильно!
– Кривоклык, это тот здоровый, что взорвался? – уточнил я. – Интересно, с чего ж он так бабахнул?
– Должно быть, ты влупил прямо в динамитную шашку.
– А разве динамит от пули взрывается?
Гоблин совершенно по-человечьи пожал плечами.
– Я не гном, как видишь, – сообщил он. – Че думаю, то и говорю. Ты пальнул, Кривоклык взорвался. Либо динамит, либо… ы-ы-х, со смеху лопнул. Я голосую за динамит.
– Ну-ну.
Доводы зеленошкурого казались вполне разумными, что делало их вдвойне подозрительными. В конце концов, кто из нас гоблин?!
Впрочем… на первый взгляд, конечно, все гоблы на одно рыло, в смысле, одинаково уродливы. Но сейчас, вдоволь наглядевшись, я решил, что морда у моего нового «приятеля» малость посимпатичнее, чем у его покойных друзей. Да и шкура посветлей и не столь бородавчатая.
– Эй, а ты, случаем, не полукровка?
– Нет.
Я не поверил.
– Квартерон.
– Понятно, – кивнул я. – Ну а имя у тебя есть?
Задав этот вопрос, я немедленно пожалел об этом. Если собираешься кого-то пристрелить в самом ближайшем будущем, не стоит узнавать его имя. Даже когда это всего лишь гобл.
– Есть, – неохотно произнес гоблин. – Только ты его все равно не запомнишь, а если запомнишь, то произнести правильно не сможешь. Называй меня просто – Толстяк!
До города оставалось полмили, а сил у меня не оставалось вовсе – пока я не увидел первый скелет.
Это была женщина. Наверное. По крайней мере костяк был наряжен в когда-то голубое ситцевое платье, а череп обрамляли длинные светлые волосы. Скелет обнимался с кактусом, точнее, не обнимался, а… в общем, выглядело это весьма непристойно. Второй костяк, в лихо скособоченном котелке, висел на соседней акации, а еще несколько скелетов поменьше смутно белели сквозь кустарник.
То еще зрелище – я с трудом удержался от вопля, взамен припомнив пару любимых оборотов дядюшки Айвена и адресовав их быстро темнеющему небу.
– Это, – то ли гобл понял ругательства буквально, то ли ему просто поболтать захотелось, – те, кто не успел к закрытию ворот. Их здесь много.
– Вижу.
Даже я мог уверенно сказать, что когда-то костяки были переселенцами. Очередные идиоты, поверившие в сладкоголосый бред правительственных агентов о совершенно свободных землях к западу от Миссисипи.