Гибель Помпеи (сборник). Василий П. Аксенов
равно – летом футбол, зимой хоккей… Шесть летних сезонов и шесть зимних…
Он рассуждал сам с собой: «Ну и что? Чем плохо? Межсезонье, осень, весна – периоды тренировок… А что у тебя есть еще?.. Приветик, у меня есть жена… Жена? Ты говоришь, что у тебя в постели есть женщина?.. Я говорю, что у меня есть жена. Семья, понял? Жена и дочка… О, даже дочка! Даже о дочке ты вспомнил… Футбол, хоккей, хоккей, футбол… Тебе не надоело? Господи, разве спорт может надоесть? И потом, еще у меня есть завод… А он тебе не надоел?.. Стоп, на завод посторонним вход воспрещен… Ну ладно… Итак, завод и футбол, да? И еще жена, дочка?.. А что? Семью обеспечиваю, полторы бумаги в месяц и премиальные… Я, между прочим, рационализатор. И друзей у меня, между прочим, полно. Вон они сидят: Петька Струков и Ильдар, Владик, Женечка, Игорь, Зямка, Петька-второй тоже – все здесь. Сдвинули два столика. Насорили рачьими клешнями, и лужи уже на столе. Гоп-компания. Все одногодки. А сколько вам лет? Э-э, мы все с двадцать девятого. Всем тридцать два, стало быть».
– Это что, Серега, твоя пацанка? – спросил Петька-второй.
– Ага.
Он сел на подставленный ему стул и посадил девочку на колено. Ей было неудобно, но она сидела смирно.
– Сиди тихо, Олюсь, сейчас получишь конфетку.
Ему подвинули кружку пива и тарелку раков, а девочке он заказал лимонаду и двести граммов конфет «Ну-ка, отними». Друзья смотрели на него с огромным любопытством. Они впервые видели его с дочкой.
– Понимаешь, у Алки сегодня конференция, – объяснил он Петьке Струкову.
– В воскресенье? – удивился Игорь.
– Вечно у них конференции, у помощников смерти, – усмехнулся Сергей и добавил чуть ли не виновато: – А теща в гости уехала, вот и приходится…
Он показал глазами на голову девочки. Волосики у нее были разделены посередине ниточкой пробора.
– Пей пиво, – сказал Ильдар, – холодное…
Сергей поднял кружку, обвел глазами друзей и усмехнулся, наклонив голову, скрывая теплоту. Он любил свою гоп-компанию и каждого в отдельности и знал, что они его тоже любят. Его любили как-то по-особенному, наверное, потому, что когда-то он был среди всех самым «растущим», он рос на глазах, он играл за дублеров. У него были хорошие физические данные и сильный удар, и он поле видел. И женился он по праву на самой красивой из их девочек.
Сергей держался своих друзей. Только среди них он чувствовал себя таким, как шесть лет назад. Все они прочно держались друг друга, и посторонние не допускались. Словно связанные тайной порукой, они несли в тесном кругу свои юношеские вкусы и привычки, тащили все вместе в неведомое будущее кусочек времени, которое уже прошло… Нападающие и защитники женились, переходили в запас, становились болельщиками, у них рождались дети, но дети, жены и весь быт были где-то за невидимой чертой той мужской московской жизни, в которой опоздавшие бегут от метро к стадиону, словно в атаку, а на трибунах волнение и всех опьяняет огромное весеннее чувство солидарности. Они не понимали, почему это их девчонки (те самые болельщицы и партнерши