Хромая судьба. Аркадий и Борис Стругацкие
хлынул настоящим ливнем. Мокрец тихонько застонал, поднял голову и вдруг задышал часто-часто, как загнанный. Виктор все еще медлил, инстинктивно осматриваясь в поисках какого-нибудь навеса.
– Положите меня, – сказал мокрец.
– В лужу? – язвительно и горько спросил Виктор.
– Это безразлично… Положите.
Виктор осторожно опустил его на керамические плитки крыльца, и мокрец сразу раскинул руки и вытянулся. Правая нога его была неестественно вывернута, огромный лоб в свете сильной лампы казался синевато-белым. Виктор сел рядом на ступеньки. Ему очень хотелось уйти в вестибюль, но это было невозможно – оставить под проливным дождем раненого человека, а самому уйти в тепло. Сколько раз меня сегодня назвали дураком? – подумал он, обтирая лицо ладонью. Ох, что-то много. И, кажется, доля истины в этом есть, поскольку дурак, он же болван, он же кретин и прочее – это невежда, упорствующий в своем невежестве. А ведь, ей-богу, ему под дождем лучше! И глаза открыл, и не такие они у него теперь страшные… Мокрец, подумал он. Да, пожалуй, скорее мокрец, чем очкарик. Как это его в капкан занесло? И откуда здесь капканы? Второго мокреца сегодня встречаю, и у обоих неприятности. У них неприятности, и у меня из-за них тоже неприятности…
Диана в вестибюле говорила по телефону. Виктор прислушался.
– Нога!.. Да. Раздроблена кость… Хорошо… Ладно… Скорее, мы ждем.
Сквозь стеклянную дверь Виктор увидел, как она повесила трубку и побежала вверх по лестнице. Что-то у нас в городе стало с мокрецами нехорошо. Возня какая-то вокруг них. Что-то они стали всем мешать, даже директору гимназии. Даже Лоле, вспомнил он вдруг. Кажется, она тоже проходилась насчет них… Он поглядел на мокреца. Мокрец смотрел на него.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Виктор. Мокрец молчал. – Вам что-нибудь нужно? – спросил Виктор, повышая голос. – Глоток джину?
– Не орите, – сказал мокрец. – Я слышу.
– Больно? – сочувственно спросил Виктор.
– А как вы думаете?
На редкость неприятный человек, подумал Виктор. Впрочем, бог с ним – встретились и разошлись. А ему больно…
– Ничего, – сказал он. – Потерпите еще несколько минут. Сейчас за вами приедут.
Мокрец ничего не ответил, лоб его сморщился, глаза закрылись. Он стал похож на мертвого – плоский и неподвижный под проливным дождем. На крыльцо выскочила Диана с докторским чемоданчиком, присела рядом и стала что-то делать с покалеченной ногой. Мокрец тихонько зарычал, но Диана не произносила успокаивающих слов, какие обычно говорят в таких случаях врачи. «Тебе помочь?» – спросил Виктор. Она не ответила. Он поднялся, и Диана, не поворачивая головы, проговорила: «Подожди, не уходи».
– Я не ухожу, – сказал Виктор. Он смотрел, как она ловко накладывает шину.
– Ты еще понадобишься, – сказала Диана.
– Я не ухожу, – повторил Виктор.
– Вообще-то ты можешь сбегать наверх. Сбегай, хлебни чего-нибудь, пока есть время, но потом сразу возвращайся.
– Ничего, – сказал Виктор. – Обойдусь.
Потом где-то за пеленой дождя