Али-Баба и сорок разбойниц. Дарья Донцова
я.
Санитар икнул.
– Бутылка самогонки пятнадцать стоит!
– Ты на сотню не одну купишь, – я попытался вразумить пьянчугу.
Но тот лишь тупо повторял:
– Давай пятнашку.
Поняв, что с ним спорить бессмысленно, я выдал ему «пятнашку». Санитар оживился и приступил к исполнению служебных обязанностей.
– Справка есть?
– Какая?
– О смерти.
– Нет.
– Не возьмем без бумаги.
Я растерялся:
– Кто ее выдает?
– А где труп взяли? – вопросом на вопрос ответила девица, казавшаяся самой трезвой в этой компании.
– Дома.
– И чего он там делал?
– Сначала жил, потом умер.
– Ну и везите по месту прописки, вызывайте «Скорую», пусть документ выписывает, – промямлила девица.
– Но «Скорая» велела его сюда доставить!
– Таперича назад прите! Вдруг вы его убили?
Я ощутил легкое головокружение, потом снова расстегнул портмоне и вытащил тысячу рублей.
– Вот, возьмите, здесь на шестьдесят бутылок, даже больше выйдет.
Девица встала, пошатнулась и пихнула третьего собутыльника, молча смотревшего перед собой остановившимся взглядом.
– Эй, место в холоде есть?
– Ну… бу… му… – ответил тот.
Медсестра доковыляла до боковой двери, пнула ее, я увидел крохотную комнатушку.
– Сюда, на топчан, ложьте, – велела она, – полнехонько у нас. Тута пока полежит.
Я вздрогнул, в помещении, очень похожем на чулан, работали три громадные батареи, в углу валялась куча тряпья.
– Может, все же найдем место в рефрижераторе? – вырвалось у меня.
Девица задумчиво поковыряла в носу.
– Он туды не влезет, ну никак. Либо сюда прите, либо домой везите. Альтернативы нет!
Последняя фраза повергла меня в изумление. Вот уж не предполагал, что девица знает такие умные слова, как «альтернатива».
Через некоторое время останки Николая были водружены на кушетку.
Мы с Валерой вышли в коридор.
– Погодьте тута, – велел санитар, – ща талон дадим.
Мы застыли у стены. Разговаривать не хотелось, да и не о чем было.
– Вот ядрена матрена, – не выдержал Валера.
Он явно хотел продолжить свою речь, но тут за дверью послышался дружный вопль, она распахнулась, в коридор вылетели три алконавта в грязных халатах и опрометью, даже не качаясь, понеслись на улицу.
– Что это с ними? – изумился Валера.
– Не знаю, – пробормотал я, – может, пошли в снегу купаться, ну так после бани поступают иногда.
Не успели мы с соседом сообразить, что нам делать дальше, как на пороге возникла еще одна личность, тоже в белом, но не в халате. Человек, пошатывающийся перед нами, был облачен в нечто, более всего напоминавшее тогу римлян. Вид у него был совершенно безумный, очевидно, он не просыхал с Нового года.
– Слышь, ребята, – прохрипел он, – где Петрович? И ваще, я сам где?
Возле меня раздался грохот. Я обернулся