Артикль. №3 (35). Коллектив авторов
родители.
Алекс пожала плечами. Пока были живы, ее родители не то что говорить, даже слушать о родине не желали. «Эта ненормальная страна, – утверждали они, – которая никогда не изменится».
– Рад сообщить, что водку пьют уже не все, и медведи по Красной площади больше не гуляют. Как вы считаете, улучшатся ли отношения между нашими странами благодаря «Be mine»?
– Я оптимистична. Судя по нашему опыту, трансформер действует и на политиков.
– Да, но русские не такие как наши!
Они хохотнули в унисон. Интервью получалось живое, легкое. Как приключение. Как игра.
Бабочки в животе порхали до аэропорта. Потом сдохли. Низкие тучи, казалось, стремились теснее прижаться к земле. Алекс почти вбежала в спасительный терминал, горящий разноцветными огнями, и сразу направилась в зал отдыха.
Поужинать не получилось: заказала пасту с морепродуктами, однако съела три креветки и отодвинула тарелку. Еда была безвкусной, резиновой – иногда после трансформации такое случается, но проходит через пару часов. На телеэкране шло утреннее интервью, уже со зрителями. Записанные непонятно когда, они хлопали, улыбались и хмурились идеально в тему. Алекс заметила, что несколько соседей по залу смотрят прямо на нее.
«И не скрыться никуда, – подумалось грустно, – и никогда». Майк говорит, что нелюбовь к публичности у нее из-за синдрома самозванца, который атакует всех гениев – они, мол, уверены, что созданное ими недостаточно хорошо.
Но он ошибается. Алекс в величии трансформера не сомневалась.
Она всегда выбирала скорость, технологии и комфорт: двенадцать часов до Москвы в личном купе, с кроватью и большим телевизором. Между кино и сном Алекс собиралась почитать московские журналы, чтоб расшевелить в памяти одеревеневший русский язык. Стюардесса выбрала светские сплетни, самую неинтересную тему. Хотя какая, собственно, разница? Глаза заскользили по странице.
«Жена знаменитого актера ушла к любовнику», «Звездный брак подошел к концу», «Невеста разорвала помолвку из-за брачного контракта». Ничего, скоро «Be mine» изменит и ваши заголовки.
– И-у, и-у, а-а-а, мама-а-а! – вдруг послышалось неподалеку. – Блин. И-у, а-а, мама-а-а!
Алекс выглянула за перегородку. Пассажир из соседнего купе, расставив в стороны руки, стоял перед стюардессой и старательно трясся. Та смотрела на него с приятной улыбкой, за которой читались нехорошие мысли.
– Turbulence. He suffers from aerophobia2, – перевела Алекс отчаянную пантомиму. – Ви бояться летать, да?
Человеческий самолет опустил крылья и хлопнул себя по лбу.
– Турбулентность, точно!
Перегнулся через перегородку между их кресло-кроватями первого класса, протянул руку:
– Александр. Алекс.
– Очень приятно.
Алекс вложила в его ладонь свою. Повисла пауза. Русский сиял как ребенок, встретивший Деда Мороза, и руку не отпускал.
– Мисс Росс, – подсказала стюардесса, –
Турбулентность. Он страдает аэрофобией (англ.)