Собакам вход разрешен. Сьюзан Петик
она была среди кучи народу. Так почему же она чувствует себя такой одинокой?
Эмма потянулась за бумажным платком и высморкалась. Уже не первый раз она задавала себе этот вопрос. Дело в том, что она ощущала себя одинокой большую часть жизни. Отец умер, когда ей исполнилось три. Она была слишком маленькой, и в памяти остался лишь смутный образ мужчины с крупными ладонями и, вероятно, сильными руками, а остальное детство она в основном была предоставлена самой себе – мать, как правило, находилась под кайфом и плевать на нее хотела. Летние месяцы у бабушки уберегли Эмму от той же дорожки, но и тогда она развлекала себя сама. Дела в гостинице занимали все бабушкино время, и она не могла уделять много внимания внучке. Изредка у них останавливалось семейство с детьми, и у Эммы появлялись один или пара приятелей, но она никогда не считала их друзьями.
Ее губы тронула улыбка.
«Пожалуй, за исключением Дуайеров», – подумала она.
Тодд и Клэр Дуайеры. Надо же, она не вспоминала о них целую вечность. Тодд был на год старше Эммы, а Клэр – на год младше, и когда Дуайеры приезжали в гостиницу, они были как три мушкетера – один за всех и все за одного. Втроем они дни напролет исследовали лес, а по ночам лежали на прохладной траве, наблюдая за падающими звездами. Эмма обожала подтрунивать над «городскими», но они ничуть не обижались. Она учила их строить форты и лазить по деревьям, а благодаря им узнала, что такое нормальная семья. Тодд подарил ей первый поцелуй.
Эмма покраснела, вспоминая о том конфузе. Это было невинное поползновение, но она в ту пору все время была готова к обороне и, не задумываясь, врезала ему кулаком в живот. А после, желая скрыть смущение, заявила, что ему следовало предупредить ее заранее.
Тодду потребовалось два года, чтобы отважиться на вторую попытку, и тогда, как Эмме помнилось, обошлось без рукоприкладства. Тем летом перед расставанием они поклялись, что будут держать связь, но ничего не вышло. Тодд так и не написал ей ни разу, и Дуайеры больше никогда не приезжали в «Спирит Инн».
По мере того как жизнь Эммы все дальше катилась по наклонной плоскости, Тодд становился для нее воплощением любви и желанной стабильности. Ее мать расставалась и скандалила с друзьями-наркоманами, а Эмма пряталась в своей комнате и исписывала страницы общих тетрадей словами: Эмма Дуайер, Эмма Дуайер, Эмма Дуайер.
Глава пятая
Той ночью все спали плохо. Арчи, запертый в незнакомом гараже, несколько часов подряд выл в знак протеста, Тодд стращал его, улещивал и умолял вести себя тихо, а разъяренная Гвен бодрствовала в постели в мрачном молчании. К тому времени когда Тодд поднялся, с планами оставить песика было покончено. Тодд оделся и пошел вниз звонить Клэр.
– Только не начинай с того, что ты мне говорила, – сказал он, когда сестра сняла трубку.
– Я и не буду, ты знаешь, – ответила Клэр. – Мне жаль, что у тебя ничего не получилось.
– И мне жаль.
– Может, подождешь несколько дней? Вдруг она передумает. – предложила сестра.
– Нет. –