Слово о Вере Алексеевне Зашихиной. О великой народной целительнице Русского Севера. Анастасия Полярная
оставалось пройти приблизительно шесть километров до деревни Середовины.
Я шла через поля с душистыми злаками и прозрачные сосновые боры, выстланные ковром из лазоревого беломошника, и мною овладевало ощущение, что эта дорога ведёт в далёкое прошлое, к временам первозданного единения человека с Природой: столь непривычные гармония и покой царили повсюду! Невольно вспомнились строки Дмитрия Ушакова:
Я забираюсь в бурелом
И замираю вдруг, опешив, —
Такое таинство кругом.
Я поклоняюсь вновь и вновь
Реке и лесу – двум былинам,
Творящим к родине любовь[2].
«Сколько же здесь белых грибов! – подумала я. – Неслучайно эти места объявили их царством». Но что же будет здесь лет через двадцать? Не вытопчут ли, не вывезут ли всё? Ведь равновесие в Природе трагически нарушено современным человеком-варваром, устроителем и рабом прогресса…».
А вот и сама Белая Слуда[3] – красивое село, расположенное на высоком обрывистом берегу Двины. А внизу – насколько хватает взгляда – раскинулись заливные луга с многочисленными озёрами; вдалеке, за пятнадцать километров, виднеется Красноборск, и даже можно разглядеть дальнее село Телегово, в котором некогда находился древний монастырь, а сейчас остались лишь развалины приходского храма.
Иду дальше. Вот и старое сельское кладбище по левую руку. За ним чуть поодаль белеет церковь с разрушающейся кровлей и проржавевшими куполами. От ограды уцелели лишь красивые полуразрушенные столбы старинных ворот.
Церковь в Белой Слуде, построенная в честь Владимирской иконы Божьей Матери
Подхожу к церкви.
Двери оказались незапертыми.
Внутри сохранилось несколько фресок; на сколоченных из досок столах лежали иконы, очевидно принесённые местными жителями. В основном это были иконы святых-целителей, возле них стояли восковые свечи и лежали переписанные от руки тексты молитв. Здесь в основном молились о здравии.
«Может, по пути к Вере Алексеевне люди приворачивают в этот храм», – подумала я.
Вспомнилась связанная с этой церковью трагическая история, которую мне однажды поведала Надежда Ивановна Долгодворова, искусствовед из Сольвычегодска.
В годы Гражданской смуты в белослудской церкви, воздвигнутой в честь Владимирской иконы Божьей Матери, служил один молодой священник, очень светлый и праведный.
Однажды в эту местность нагрянул отряд Хаджи-Мурата[4]. Красноармейцы расположились в окрестных деревнях, дабы решать продовольственную задачу, изымая у крестьян хлеб в фонд помощи голодающего пролетариата Центральной России.
Одному из бойцов приглянулась совсем ещё юная девочка – жительница близлежащей деревушки. Неизвестно, хотел ли солдат посвятотатствовать или узаконить церковным браком союз, когда с оравой пьяных сослуживцев силой поволок
Из стихотворения Д. Ушакова «Который год по тропкам росным…».
Слово «слуда» означает «обрывистый берег».
Имеется в виду Хаджи-Мурат из Дзарахохов – предводитель красноармейских отрядов.