Старое вино «Легенды Архары» (сборник). Александр Лысков
соху», добывать пропитание трудами своих рук на реке Ваге.
Отец Андрея, управляющий казёнными лесами, называл себя «дворянин во крестьянстве».
Андрей рос неотёсанным деревенским парнем, но семь лет в пансионе мадам Ульсен при гимназии этого города выявили в нём природный аристократизм.
Раненный в Ледяном походе, сквозь большевистские кордоны он пробрался в этот северный портовый город – здесь, на Сенной, жила его мать.
Вскоре Андрей удостоился визита к предводителю дворянства и влюбился в его дочку Ксению…
Он наблюдал за порхающей парой из-за колонны.
Третья, четвёртая фигура… Полёты дамы вокруг кавалера, бег по кругу с поддержкой за талию, прыжки в стороны и вот, наконец, совместный поклон.
Шотландец передал Ксюшу матери и встал в стороне, торжествующий.
За спинами зрителей корнет пробрался к нему сзади и произнёс:
– I hope ostrich feathers on your head do not report their media known habit of these birds[24].
Келли нахмурился.
He дождавшись ответа, корнет усмехнулся:
– Yeah! It seems so. Hardly that, and head in the sand[25].
Теперь уже шотландец отреагировал мгновенно:
– Where and when?[26]
– At five in the morning,[27] – сказал корнет и добавил по-русски: – На Мхах!..
Прошло полгода.
Союзники грузились на пароходы. Трамваев было не слыхать из-за грохота ломовых телег по булыжникам проспекта. Военные обозы тянулись без конца, кондукторы звонили, не переставая.
На палубе двухтрубного Viktory оркестр играл марш. Ать-два!.. Time… Two… И старому барабанщику здесь требовалось только тупо, бессердечно бить фетровой колотушкой по громадному бонгу.
Людей на палубе попросили перейти на правый борт: «Из города могут стрелять».
Под прикрытием стальной рубки Ксюша смотрела на прозрачные льдины. Они напоминали ей хрустальный гроб из сказки о спящей царевне.
Отнюдь не сказочный цинковый ящик лежал под её ногами глубоко в трюме. Там покоился майор Оливер Келли (1890–1919 гг.) – граф, наследник замка в Хэддингтоне, прямой потомок Уильяма Уоллеса…
Майора убили партизаны близ деревни Верхопаденьга (Vierchopadienga)…
Дом для девы
Памяти Бориса Шергина
Играли в «чижика».
Оля спряталась за поленницей.
Вдруг сверху повеяло на неё холодком.
Разгорячённая бегом девочка желанно подставила лицо этому свежему ветерку и застыла в страхе. Облака над ней словно бы сошлись в виде простоволосой женщины с ребёнком. Как у живой, были вытянуты руки у этой женщины, и младенец на огромной высоте сидел в подоле без поддержки.
До того явственно всё было слеплено, что девочке даже стало страшно за ребёнка. Она прихлопнула рот ладошкой и увидела, как небесная плывунья повела рукой, будто успокаивая её; с перстов её рассеялся дождик, на лицо девочки брызнуло…
Оля выскочила из укрытия на мощёную улицу с криком:
– Глядите! Богородица!
Дети подняли
Надеюсь, перья страуса у вас на голове не сообщают их носителю известную привычку этих милых птиц.
Ага! Кажется, так и есть. Чуть что, и голову в песок.
Где и когда?
В пять утра.