Дресс-код. Голая правда о моде. Мари Гринде Арнтцен
сестре Жаклин Кеннеди-Онассис, и ее детстве в фешенебельном Ист-Энде в Нью-Йорке. Но в один прекрасный день – это было в начале 1970-х – в доме Радзивилл раздался телефонный звонок. Родственникам требовалась помощь. Альберт и Дэвид как раз были у Ли и отправились вместе с ней в дом ее близких – огромную полуразрушенную усадьбу в глубине заросшего участка, носившую название Серые сады. В старом доме обитали Эдит Бувье Бил и ее дочь, тоже Эдит Бувье Бил, известные как Большая Эди и Маленькая Эди. Они считались белыми воронами в аристократическом семействе Бил и жили затворницами уже целых двадцать лет. Едва попав туда, Мэйслесы решили отказаться от картины о Радзивилл и начали снимать новую историю. В объективе их камеры оказалось одиночество вдвоем – как есть, без прикрас. В иные дни дом напоминал кабаре: Маленькая Эди пела и танцевала, а Большая Эди вторила ей. Но бывали и тяжелые, будоражащие душу мгновения, полные горестных размышлений о том, как жестоко обошлась с ними жизнь. В юности Маленькая Эди работала моделью в Нью-Йорке, а Большая Эди была певицей и женой преуспевающего адвоката. Но когда в 1930-х господин Бил оставил семью, они остались без средств к существованию.
И все же каждый день Маленькой Эди напоминал модный показ. Она любила наряжаться, словно ребенок: повязывала свитер вокруг головы, оборачивалась занавесками и носила юбки «вверх ногами». Они жили в окружении людей, у которых имелась работа, дорогие дома и ровно подстриженные газоны. Все они были одинаковыми. А Большая и Маленькая Эди перерезали пуповину, соединявшую их с миром за пределами садовой ограды. Они никому не подражали – и никто не хотел подражать им. По крайней мере тогда.
Документальная лента «Серые сады» вышла в 1975 году. Фильм привлек внимание общественности в первую очередь потому, что столь богатая и известная семья позволила двум принадлежащим ей женщинам прозябать в нищете. Постепенно картина стала культовой в узких кругах людей, близких к искусству и моде, однако самих героинь уже давно забыли. Прошло двадцать лет. В 2006-м историю снова извлекли на свет божий и сделали из нее бродвейский мюзикл. Альберт Мэйслес вернулся в монтажную комнату и составил из отснятого материала новое документальное кино3. А в 2009-м вышел игровой фильм с Джессикой Лэнг и Дрю Бэрримор в ролях Большой и Маленькой Эди4.
Но самая любопытная часть истории заключается вот в чем: когда в 2007 году модный дом Prada показал свою весеннюю коллекцию, на подиумы вышли копии Маленькой Эди. Ее платья-купальники и тюрбаны стали источником вдохновения для современных кутюрье. Маленькая Эди, которая полжизни потратила на то, чтобы выделиться из толпы, внезапно стала законодательницей мод. Спустя тридцать лет после выхода первого документального фильма и через пять лет после ее смерти люди принялись подражать ей. Странные игры Эди превратились в тренд.
Именно в этом проявляется сущность моды, ее внутреннее устройство.
Модой движут две противоположные человеческие потребности: выделяться и при этом быть таким,