Повелитель Запретной Магии. Владимир Николаевич Упоров
Катарине. Довольно резонно, если вдуматься. В прошлом она занимала далеко не последнее место в рядах темных и конечно оказывалась в курсе многих деталей. Мистик прекрасно понимала ожидание остальных, потому уверенно заявила о готовности поделиться всей информацией, которой обладала раньше. Но прежде чем женщина начала, Ладан вмешался.
– Будет лучше, если мы сделаем перерыв на несколько дней. Большая часть твоих знаний об Армии Ночи за прошедшие месяцы могла устареть, – сказал он ей. – Я располагаю более свежими данными, пусть и не столь объемными. Чтобы не запутаться, нам придется все сопоставить и затем обобщить. Таким образом, получится выстроить более правдивую картину.
Доводы Призрака звучали более чем убедительно. Возражающих среди Гончих и союзников не оказалось. Было принято единое решение оставаться в руинах старого города еще на четыре дня. Конечно, при этом все осознавали, что их положение нельзя назвать безопасным, но сходились во мнении, что двигаться без конкретной цели куда опаснее.
«Быть может, дело не в том, чтобы правильно обобщить имеющуюся информацию об Армии Ночи, а в том, чтобы не допустить возможного предательства с моей стороны? – размышляла самопровозглашенный командир Гончих, усомнившись в словах Ладана. – А если он боится, что я могу отравить план неверными сведениями о противнике? Не стоит отсеивать такую вероятность. Также не стоит отметать, что он сам предпримет действия, дабы меня подставить и обвинить в предательстве. Ладан лишь с виду кажется благородным магом. Уверена, стоит покопаться в его прошлом, как найдутся далеко нелицеприятные подробности».
Нельзя сказать, что она включила его в число предателей, но подозрения все же появились. Трехглазый тоже был его агентом.
Вообще, подозрения относительно того, что в отряде имеется еще один недоброжелатель, появились давно. А в последние сутки атмосфера в лагере начала тревожить Катарину гораздо сильнее. И дело не в каких-то там беспочвенных домыслах. Возникло неприятное чувство, словно кто-то из числа охотников пытается действовать во вред им, поглощенный темной ненавистью.
Ведьмы отличались от простых мистиков и тем, что очень остро реагировали на эмоциональное изменение окружающих людей. Прямо сейчас в лагере царила общая тревожность, беспокойство, подавленность и даже некоторое раздражение. Такое весьма ожидаемо, учитывая произошедшие недавно события. Однако иногда проскакивали по-настоящему жгучие искры ненависти, способные выделиться даже на фоне общего настроения. Определить, кто именно испытывает столь сильные негативные эмоции – очень сложно и для ведьмы. Поэтому Катарина предпочла никому не говорить об этом, пытаясь выяснить все самостоятельно.
После совещания с союзными кланами она вернулась в лагерь, то есть в низкое приземистое здание, испещренное трещинами и покрытое мхом. И проходя мимо навеса, под которым все еще лежал юноша-ренегат, она почувствовала небывалую волну ненависти. Будто кто-то копил