Родиться вопреки. Сказочный роман. Надежда Серебренникова
родится мальчик, и лет через двадцать я на этом же самом месте увижу точно такое лицо?..»
Решение, к которому она шла весь вчерашний день, изменилось в одну секунду.
Мне почему-то не было страшно. Наверное, так чувствуют себя солдаты на войне, когда понимают неизбежность смерти, зная, что это поможет кого-то спасти.
Витя сказал, что ждет ее в машине и вышел. Лера слышала, как в коридор выскочила мать, которая, я видел, не спала почти всю ночь, и со свойственной ей повышенной эмоциональностью выкрикнула:
– Я хочу, чтобы у моей дочери родился сын или дочь. А Вы, Вы… Будьте Вы прокляты! – эти слова раздались одновременно с хлопком дверью.
Проклятый ретировался.
Лера быстро оделась и позвонила Наде, которая недавно сдала на права и как раз нуждалась в водительской практике на своей первой машине:
– Надюх, утро добрым не бывает. Все изменилось. Он приехал, и я передумала. Заедешь за мной на Мориса Тореза, 72, к двенадцати? А то на автобусе после операции как-то стремно. А с ним я не поеду.
– Конечно, заеду. Держись там!
– Держусь, куда деваться…
Матери в коридоре уже не было. Лера вышла на улицу и села в машину. По дороге до больницы они с Витей не сказали друг другу ни слова. Дальше тоже все происходило в молчании: осмотр, анализы, переодевание в ночную сорочку – для нее все было будто в полусне.
Виктор полностью взял на себя финансовые вопросы. Профессор Жигалов, который должен был оперировать, зная и видя ситуацию, попытался заговорить с молодым человеком, но быстро понял, что это бесполезно. Витя, несмотря на мучившие его жалость к Лере и стыд за свой поступок, испытывал чувство облегчения, что еще немного, и он избавится от этого балласта.
***
Мне было очень больно. Не физически, конечно. Физически было больно Лере, но, к счастью, люди придумали внутривенный наркоз. Я видел все, что происходило в операционной. Видел то, что могло бы вырасти и стать моим телом, но теперь никогда им не станет. Врачи переговаривались между собой на личные житейские темы. Происходящее для них было рутинной, ежедневной работой, как сотрудникам почты наклеивать марки на конверты. Сколько таких же душ, как я, потеряли надежду родиться здесь, в этом маленьком помещении, пахнущем лекарствами и кровью…
Лера еще спала. У нее пока не было «после».
Я мысленно прощался с этой удивительной, сильной и слабой девушкой, которая могла бы стать моей мамой. Я уже успел очень крепко полюбить ее и не хотел для себя другой. Но, по нашим правилам, возврата быть не может.
Когда Лера пришла в себя после наркоза и оделась, в холле ее уже ждала Надя. Рядом с ней на кожаном диванчике сидел бледный Витя. Лера молча обняла подругу и, уткнувшись в ее плечо, сказала, не глядя в его сторону:
– Не хочу тебя видеть никогда-никогда-никогда…
Девушки сели в машину. За окном появилась Витина фигура с литровым пакетом апельсинового сока в руках. Он открыл дверь и поставил