Механоформы. Абсолютный враг. Андрей Ливадный
без сомнения, выработали и иные, не менее важные приоритеты деятельности. Самоподдержание, воспроизводство новой техники, в том числе и боевой – их непременная цель. В период давних столкновений с инсектами и харамминами машины иной, неизвестной пока цивилизации, получили достаточно негативного опыта, научились защищаться и нападать, приспосабливаясь к жестким условиям реальности изолированного шарового скопления звезд. Нетрудно понять, что предполагаемая междоусобная вражда механоформ за обладание ресурсными базами, – следствие их саморазвития.
Все это не позволяло адмиралу недооценивать вероятного противника. Достаточно вспомнить, что колонии разумных насекомых в данном секторе скопления были уничтожены, да и наглядный урок Алексии, где один корабль крейсерского типа взломал противокосмическую оборону, превратил в остекленевшие пустоши огромные регионы планеты, говорил сам за себя.
Нет, отсутствие пригодных для преобразования планет – не довод.
– Нечаев!
В объеме резервного голографического монитора тут же возник образ капитана «Апостола», являвшегося одновременно и командиром объединенной группы фрегатов.
– Выходим из режима «граница» в боевом построении. Старт прикрывающих групп «Стилетто» предваряет окончательное всплытие группы. Действуй.
Оказавшись в рубке «Стилетто» Инга почувствовала себя намного спокойнее и увереннее.
Наконец завершился изматывающий период томительного ожидания.
Она воспринимала предстоящий вылет, как освобождение. Пережив страшные события на Алексии, познав за несколько дней все: и горечь невосполнимых утрат, и торжество побед, и жуткий, изматывающий ужас перед методичными действиями механоформ, едва не стерших с лица планеты все поселения людей, заново осознав себя, в качестве боевого мнемоника [20], соприкоснувшись с чуждыми технологиями, в некоторых аспектах превосходящих передовые достижения Человечества, едва не сгорев в пламени внезапно вспыхнувшего чувства к Вадиму, Инга полностью изменилась.
Она успела полюбить галакткапитана Рощина, но судьба не дала им шанса ближе узнать друг друга, и сейчас, подойдя к специальной нише, где застыл бронескафандр высшей защиты, она снова думала о нем.
Где ты? Чем живешь, о ком думаешь?
Нет ответа. Лишь тонко взвизгнули, подчиняясь мысленному приказу, сегменты брони, открывая доступ внутрь боевой оболочки.
Инга сделал шаг, повернулась, прижав затылок к мягкому валику подшлемника, и раздвинувшиеся бронепластины начали обратное движение, смыкаясь с характерными щелчками дублирующих механических замков, обеспечивающих дополнительную, независимую от энергопитания герметичную целостность экипировки.
Последним защелкнулось дымчатое проекционное забрало гермошлема.
Через доли секунд разум боевого мнемоника вошел в прямой нейросенсорный контакт с кибернетическими компонентами бронескафандра,
Инга бежала из Академии астронавтики, где ее готовили как боевого мнемоника для управления новым видом техники («Стилетто») за несколько дней до выпускных экзаменов (подробнее в романе «Резервный Космодром»).