Записки геологоразведчика. Часть 2: Институт. Виноградов Александр Викторович
спасать ситуацию – стали видны трусы. Я пошёл к руководителю группы с вопросом: "Что делать?" Он послал к председателю колхоза. Тот посмотрел на меня, на штаны и сказал: «Ладно, что с тобой делать! Езжай домой!» Выписал справку, что я честно отработал в колхозе. Но денег на обратный билет не дали.
Сел я в кузов машины с зерном и поехал в Ирбит на станцию. В открытой машине в начале октября ехать очень холодно. Пришлось выкопать нору среди мешков и скрываться там от ветра. Через два часа добрался до железнодорожного вокзала. Когда проводница куда-то отвернулась, прошмыгнул в общий вагон и залез на самый верх, на третью багажную полку и притих. Ночью пошёл контроль, и я быстренько слез оттуда и протиснулся под первую полку, прямо на грязный пол. Когда подошёл контроль, то заглянул вниз, но, увидев лохмотья, которые торчали оттуда, не стал меня даже поднимать, посчитав за бомжа. Так я и доехал на полу вагона до Свердловска. Вид у меня был ужасным – штаны не только рваные, но и грязные, как и весь костюм. Я протиснулся в самый уголок трамвайного вагона и доехал до дома. Сразу собрал узелок и побежал в баню. Начиналась новая, незнакомая жизнь.
Вообще, это место Свердловска, где мы жили, "при царе Горохе" было районом так называемых "красных фонарей", где после тяжёлых трудовых будней "оттягивался" ремесленный люд города. Хозяйка наша, Дарья Григорьевна, по возрасту примерно ровесница века, по словам соседей-недоброжелателей, якобы была одним из осколков этих фонарей, вдребезги разбитых Октябрьской революцией. Небольшой деревянный домик с удобствами во дворе имел одну комнату и кухню с запечным пространством, где стояла кровать хозяйки. Отапливался домик дровами, а за водой ходили на уличную колонку. Вокруг дома хозяйка насадила небольшой огород с овощами и садик с кустарниковой растительностью. В единственной комнате стояло четыре кровати и небольшой стол посередине.
Самым старшим в комнате был Володя Климов. Он учился на 4 курсе на маркшейдера. Им же собирался стать и Валерий Цепелев, который учился курсом старше. Кстати говоря, Еланский район, где я побывал в колхозе, – родина Валерия. Самым молодым среди нас был только что поступивший на горный факультет Боря Жиделев. Парень он был с характером и своенравный, видимо, что-то перенял от отца. Тот у него последние годы возглавлял районное управление госбезопасности в Североуральске. Иногда Боря очень скупо рассказывал детали семейного бытия: как иногда отец в гневе смахивал со стола кухни тарелки с борщом, видимо, и дома продолжая свой "нелёгкий" труд по "раскалыванию" шпионов, правых уклонистов и двурушников.
Надо сказать, что с ребятами-соседями мне крупно повезло. Никто из них не пил, не курил, не буянил. Атмосфера витала самая доброжелательная.
У Дарьи Григорьевны за зиму сменилось два "мужа", но ни первый, ни второй к студентам в комнату не заходили. К весне хозяйка привела в дом какого-то сильно румяного дедка с окладистой бородой-лопатой, которая придавала ему эдакий шарм. Как я уже позднее понял, есть категория