Битва за Новороссию. Александр Широкорад
которыми обставляло Мурвскую и Изюмскую сакмы. Часть этих городов была построена внутри пространства, огороженного Белгородской чертой, как-то: Суджа, Мирополье, Сумы, Лебедин на верхнем Псле и его притоках, но большая часть выстроена была за Белгородской чертой – на притоках верхней Ворсклы и на Северском Донце и притоках. По притокам верхней Ворсклы были выстроены: на Ахтырке – Ахтырский город в 1657 г., на Рябине – Сенное Приворожье в 1671 г., на Мерчике и ее притоке Мерли – Богодухов в 1668 г., Городное в 1672 г., Краснокутск в 1668 г., Колонтаев в 1665 г., Рублев в 1677 г., Мурахва в 1656 г., на Удах − Золочев в 1676 г. и Ольшанка в 1674 г., на Може – Валки, Мерехва в 1656 г., Соколов в 1675 г., Змиев в 1657 г., на притоке Можа Водолаге – Водолага в 1677 г.; на самом Северском Донце: Маяцкий городок в 1664 г., Салтов в 1665 г., Лиман в 1672 г., Бишкин в 1673 г., Андеевы Лозы в 1672 г., Балаклея в 1658 г., Савинский в 1672 г., Изюм в 1664 г. и, наконец, на Осколе, недалеко от впадения его в Донец, возобновлен Царев-Борисов»[35].
Казаки, крестьяне и мещане из Малороссии перемешивались с потоком переселенцев из центральных районов России. Активно участвовала в переселенческой политике и Русская православная церковь. Так, например, Святогорский Успенский монастырь на Донце ниже Изюма существовал уже в 1624 г. Раньше других селений был основан и Дивногорский монастырь на Дону, в 7 верстах ниже Коротояка. Со времен царствования Петра II началась раздача в этих районах обширных поместий петербургской знати, которые переселяли туда своих крестьян из великорусских губерний. Так, например, возникли села Андреевка и Старый Салтов, принадлежащие Апраксину и Шафирову.
Здесь мною описаны макропроцессы, проходившие на юге Российского государства. На деле же все было не так гладко. В Смутное время банды казаков, как малороссов, так и запорожцев, повадились грабить русское приграничье. Замечу, и тех, и других русские люди звали черкасами и так доносили о них местные воеводы в Москву. Кстати, и донцов в Москве часто звали черкасами, но что делать – и историки, и читатели должны сами вести идентификацию в соответствии с контекстом.
В 1620-е гг. русское правительство действовало крайне осторожно. Банды черкасов выдворялись с русской территории, причем воеводы применяли силу против черкас крайне ограниченно. Всем черкасам, желавшим принять российское подданство, предоставлялись земли в «засечных чертах». Кто нес службу справно, впоследствии оставался на местах, а тех, кто буйствовал, занимался грабежом, бегал без позволения в Речь Посполитую и обратно, отправляли в Сибирь или в низовья Волги.
Всех черкас, не желавших принимать русское подданство, выселяли. Осевшие же на русских землях малороссы пользовались одинаковыми правами с уроженцами Московского государства. Воеводы, а они тогда были столь же вороваты, как и нынешние губернаторы, периодически наказывались Москвой за притеснения черкас.
Вот, к примеру, в конце 1636 г. «новоприезжий» малоросс Григорий Шахворостов отправился в Москву жаловаться на белгородского воеводу Афанасия Тургенева, незаконно
Там же. С. 307.