Блез Паскаль. Ольга Опанасенко
ее знали все.
В 20 веке во Франции напечатали письма Мерсенна к ученым разных стран. Изданная переписка заняла 17 томов!
Сейчас ученый, желая поделиться своим открытием, может опубликовать статью в журнале или, еще проще, разместить ее в интернете. Во Франции первой половины 17 века такой возможности не существовало. Самый первый научный журнал появится только через 30 лет, в 1665-м, а интернета придется подождать больше трех веков. Вот почему письма Мерсенна, позволявшие разным ученым быть в курсе исследований друг друга, были так важны.
Удивительно, но 13-летний Блез Паскаль стал не просто завсегдатаем, но и активным участником этих встреч (они проходили раз в неделю и назывались «четверги Мерсенна»). Сначала он больше слушал и, конечно, засыпал собеседников кучей вопросов по математике и геометрии. Здесь очень уважали его отца, Этьена, и с удовольствием разъясняли увлеченному мальчику все, что он хотел знать. Но прошло немного времени – и взрослые мужчины стали внимательно прислушиваться к его словам. У Блеза была удивительная способность рассматривать любой вопрос с разных точек зрения, замечать то, на что не обращают внимания другие, задавать вопросы, до которых никто не додумался, и искать решения там, где отступили маститые ученые. Кроме того, его острый и дисциплинированный ум позволял находить ошибки в рассуждениях там, где остальные их пропустили. Как написала спустя много лет Жильберта, «в этих обсуждениях мнение Блеза принимали с таким вниманием, какого не удостаивали никого из присутствовавших»!
Одним из участников этого научного кружка был Жерар Дезарг – инженер и архитектор. Он дружил с художниками, граверами, резчиками по камню и даже открыл в Париже школу для строителей. В 1636 году он написал работу на 30 страниц. В ней говорилось о конических сечениях или, как выражался сам автор, о «встрече конуса с плоскостью».
Легко представить себе конус (такую форму имеет колпак сказочного звездочета) с отрезанной верхушкой. Труднее – конус, разрезанный не параллельно основанию, а наискосок. Еще труднее представить себе линии, расположенные на срезе, частями прямых, пересекающихся где-то вдалеке. И совсем трудно словами описать расположение этих точек и образованных ими фигур, а тем более – доказать, что это расположение подчиняется определенным законам. Дезарг сделал все это, но объяснить свои открытия словами ему было нелегко.
Работа Дезарга была очень полезной, например, для художников, которые хотели рисовать картины в правильной перспективе. Чтобы передать на картине глубину пространства, близкие предметы нужно рисовать большими, чем далекие, а уходящие вдаль параллельные линии – сходящимися вдалеке. Особенно трудно передать такие соотношения, если рисуешь, например, на потолке, да еще и вогнутом. А ведь художники часто расписывали купола церквей и должны были представлять себе, как их работа будет выглядеть снизу! Однако с описанием исследований возникла проблема. Дезарг хорошо представлял себе, что хочет рассказать, но для этого еще