Водонапорная башня. Наталья Топоркова
не написано! Я вам говорю!
Температура на борту стала постепенно подниматься, а лицо продавщицы – краснеть. Она подалась всем телом вперед. Никто не мог предсказать реакцию ее искусственного интеллекта, и мне стало страшно.
– Ба, не надо никакой насос, пойдем.
– А я вас еще раз спрашиваю – есть ли у вас в продаже велосипедный насос, – даже и не собиралась сдаваться бабушка.
Продавщица как-то жутко закатила глаза, цокнула и, приподняв уголок верхней губы, замерла так на мгновенье.
– “Связывается с Центром”, – догадалась я.
– Пятнадцать тыщ! – выдала она коротко.
– Вот и славно – берем, – смягчилась бабушка и полезла за кошельком.
Когда мы вышли из магазина, мое сердце ликовало от радости. В первую очередь, это была радость за то, что у меня есть вот такая бабушка – земная и понятная, сильная и смелая. Во-вторых, у меня был свой насос, и починка велосипеда представлялась теперь плевым делом. Ну, а в-третьих… а что в-третьих? В моем сердце все еще теплилась надежда увидеть Антона и предложить ему поехать к водонапорной башне. Только я начала представлять нас вместе, мчащихся на велосипедах прочь от деревни, чтобы успеть к рассвету на сенокосном поле, как увидела его.
Он был с отцом. Их белая “восьмерка” была припаркована прямо посередине площади. Я не сразу поняла, чем они занимаются. Наклонившись, Антон взял из багажника автомобиля большую коробку, тоже самое сделал и его отец. Потом они пронесли коробки около полутора метров и поставили их на капот, укрытый полиэтиленовой пленкой. Антон откинул картонные лепестки коробок и один за другим принялся доставать из них небольшие пакеты, набитые чем-то цветным и сыпучим.
– “Конфеты! – осенило меня. – Они торгуют конфетами”.
На центральной площади часто торговали фруктами, овощами, сладостями, а иногда одеждой или обувью прямо с машин. Иногда это были большие грузовые машины – на них с далекого юга везли арбузы, дыни и яблоки, иногда это были легковые машины – и с них торговали, как правило, местными сезонными овощами или бесформенной одеждой китайского производства. Вот и сегодня машин на площади было много. Привезли груши и яблоки, астраханские арбузы и красные сочные помидоры. Капот одной из машин пестрил разноцветными гофрированными лентами для волос, плиссированными юбками и упаковками капроновых колготок.
– Пойдем, поглядим че привезли, – сказала бабушка и слегка потянула мою руку на себя.
Я машинально поплелась за ней, пытаясь держаться немного позади, чтобы из-за ее широкой спины, как из укрытия, наблюдать за Антоном. Мы встали в конец длинной очереди позади большой грузовой машины с грушами. Чтобы скоротать время, бабушка завязала разговор с одной из женщин, стоявшей в очереди впереди нас. Женщина оказалась дочерью ее бывшей коллеги с завода, где она проработала больше двадцати лет. Пока бабушка проходилась по всем давно отработанным вопросам – как мать, отец, как здоровье, чем занимаешься, когда замуж и т.п. – я, как завороженная, смотрела на Антона.
Он