Эксцессия. Иэн Бэнкс
будто оправдываясь, произнес:
– Мальчик мой, я знаю. Прежде чем соглашаться, я справки навел. Все сходится. С виду все… в порядке. Нет, безусловно, ты и сам проверь, но, судя по всему, мне сказали правду.
Помолчав, Генар-Хофен вздохнул:
– Ладно. И что тебе сказали, дядюшка?
Он допил травяной отвар, поморщился, утер губы салфеткой, осмотрел ее, потом заметил осадок в стакане и укоризненно взглянул на дрона-сервировщика. Тот качнулся – аналог пожатия плеч – и унес стакан.
Образ Тишлина подался вперед и сложил руки на столешнице:
– Знаешь, Бир, я тебе кое-что расскажу.
– Я весь внимание. – Генар-Хофен снял с губы какую-то соринку и вытер палец о салфетку.
Дрон-сервировщик начал убирать со стола.
– Давным-давно, очень далеко отсюда, – начал Тишлин, – две с половиной тысячи лет назад, в тонком звездном завитке, вне плоскости Галактики, близ Асатьельского скопления, а по правде говоря, далеко и от него, и от всего остального, – «Трудный ребенок», один из первых экспедиционных кораблей Контакта, класса «Трубадур», наткнулся на огарок очень старой звезды. ЭКК стал исследовать эту область и обнаружил не одну странность, а две.
Генар-Хофен закутался в халат и с легкой улыбкой откинулся в кресле. Дядюшка Тиш всегда любил травить байки. В числе самых ранних воспоминаний Генар-Хофена были посиделки на длинной, залитой солнечным светом кухне их дома в Ойс, на орбиталище Седдун. Мама, другие взрослые, кузены и кузины входили и выходили, болтали и смеялись, а Генар-Хофен сидел на коленях у дядюшки и слушал его рассказы. Даже обычные сказки у дяди Тиша звучали куда интереснее, а порой он рассказывал истории из своей жизни – как он работал в Контакте, как странствовал по Галактике на всевозможных кораблях, как исследовал загадочные новые миры, встречался с удивительными инопланетными созданиями и постоянно обнаруживал среди звезд всяческие чудеса.
– Во-первых, – начал голографический образ, – по всем признакам мертвая звезда была невероятно старой. Использованные в то время методики указывали на возраст в триллион лет.
– Чего-о? – недоверчиво протянул Генар-Хофен.
Дядя Тишлин развел руками:
– Корабль тоже не поверил. Эти неправдоподобные цифры он получил с помощью… – образ отвел взгляд в сторону, как всегда поступал дядя Тишлин в мгновения задумчивости, – с помощью изотопного анализа и оценки эрозии, возникающей под воздействием потока частиц.
– Технические термины, – с улыбкой кивнул Генар-Хофен.
– Технические термины, – улыбнулся в ответ образ Тишлина. – Но все виды анализа и способы вычислений давали один результат: эта мертвая звезда как минимум в пятьдесят раз старше Вселенной.
– Надо же, а я об этом никогда не слыхал, – задумчиво покачал головой Генар-Хофен.
– Вот и я тоже, – согласился Тишлин. – Выяснилось, что впоследствии эти сведения все-таки были обнародованы, но далеко не сразу. Открытие так ошеломило корабль, что он не включил информацию в отчет, а сохранил ее в своем разуме.
– А разве