Боги с Родины. С Нибиру анунаки. 3 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант. Святослав
недовольно, потом привык.
Как, чем кормить, лишь понаслышке знал. Пришлось к соседке за советом обращаться, чтоб обучила ремеслу его, не только этому.
Соседка добрая была, недорого с Гриши взяла, жила одна, без мужа. Что знала, рассказала всё и помогала. Когда просил, всегда давала, советы дельные, Дуняша.
Был грех, случайно, небольшой, однажды. – Вина напился.
Очень жалела, – сосед ей, не по возрасту, – старше была, на двадцать лет. Но, всё одно, – как получалось, привечала. И участковому пообещала, что если вдруг малец сорвётся, начнёт употреблять спиртное, гулять, и не работать…, как истинная патриотка родного края, о всех проступках – им свершённых, мгновенно сообщит, с подмеченными фактами, – подробно, без жалости, по явной справедливости.
С козою, Гриша, быстро подружился, доить её было легко. Варить сыр вкусный научился из молока отжатого. Сыворотку, отходы пищи, добавил птице, к рациону, с гущей – собаке.
Малица, – псина дворовая, лакала с радостью, виляя – хвостом от удовольствия.
Утки давали ежедневно одиннадцать яиц, а гуси – шесть. Семнадцать, – вместе.
Григорий, был, не в состоянии, их столько, скушать. Соседка подсказала, – ты яйца, с сыром, продавай, чтобы, не пропадали. Найдётся покупатель.
Какая-никакая, – в дом копейка и, упрекать, не станут, что не работаешь в артели. – Ведёшь домашнее хозяйство, на хлеб так, зарабатываешь. Тем более, водку не пьёшь.
Вино сухое у меня берёшь, в обмен на яйца, сыр, но, кто об этом знает, тем более, со мной его и приговариваешь.
А чтобы не стоять на рынке, он яйца, сыр, сдавал – другой соседке, – дешевле вдвое, зато на рынке время не терял, – не торговал, за место не оплачивал и, мирно жил с соседками обоими, – довольно дружно. Были – таки, что – завидовали.
Прошло немного времени, казалось, жил здесь Гриша с детства (в другой, возможно, жизни), к дому привык, словно к родному. Нравился воздух чистый, вокруг горы. Поверх, огромные просторы. Лес смешанный: кедры и сосны, ясень, дуб и липы.
Но на душе легко было, не часто. Родителей потерянных, – пока тянул срок в зоне подростковой, нередко вспоминал с душевной болью. А здесь, живя, их помнил, постоянно.
Любил он их, – таких никчёмных. Хотел бы видеть их – весёлыми, знать, – живы ли, на свалке гадкой или «ушли», и похоронены в канаве, без знака номерного, как собаки.
– Тебе сам бог велел – уток, гусей выращивать, советовала Дуня по-соседски. Родник, у дома рядом, таскать для птицы воду – в бассейн не нужно, вёдрами; плюс за плетнём склон в гору – травой поросший, а слева – поле, для живности корм всесезонный. Зимой, морозы, снег, бывают редко. Можно, не утеплять, особо; пройдёшь, по стенкам – плёнкой. Будет – достаточно.
Немного комбикорма купишь, мешков пятнадцать-двадцать, травы подкосишь, – еды на зиму хватит, для бессловесных тварей. Много, ненужно.
И зиму быстротечную, не беспокоясь о подопечных, сам не заметишь, – проживёшь, почти, беспечно.
И те,