Байки долбанутого королевства. Алексей Ушаков
было отнюдь не благожелательным. Естественно, главного придворного мага знало всё королевство, а вот бродячему волшебнику там бы не поздоровилось – последний из них, неосмотрительно заглянув куда не следует, был заживо сожжён драконом, потому как рептилии отчего-то разобиделись на всех колдунов, но вот придворного мага не рискнул бы тронуть никто. Ссориться с королём было небезопасно, ибо тот мог и из-за совершеннейшего пустяка объявить войну и сравнять с землёй всё по своей прихоти, что не раз уже и случалось. Поэтому Седриксон был уверен в том, что сможет беспрепятственно посетить намеченные места. Но соваться с пустыми руками в любом случае было бы невежливым, а потому колдун извлёк из тайника сундучок и принялся перебирать его содержимое, прикидывая, что сможет сгодиться либо в качестве оплаты, либо в качестве подарка. Сундучок хоть и был мал на вид, но был волшебным, вмещая куда больше его кажущегося объёма, а потому выбор затянулся.
Король и шут вовсю развлекались, придворный маг неспешно собирался в дорогу, остальные обитатели королевского замка, насмотревшись на очередную блажь его величества, вернулись к текущим делам, однако никому и в голову не пришло помочь уже почти большую часть дня сидящему в колодце рыцарю, о нём просто забыли, кроме одного человека. Фарали, оставившая крышку колодца открытой, чтобы дважды, а то и трижды не сдвигать проклятущие тяжеленные деревяшки, сходила с ума от страха. Сэр Блумстен непременно дознается, кто невольно поспособствовал его нынешнему состоянию, а, дознавшись, уж точно не оставит безнаказанной служанку, хоть и виноват был во всём сам. Не тем человеком был рыцарь.
За этими невесёлыми мыслями служанка механически оттирала освободившиеся кастрюли, расставляла в шкафу кувшины, сметала остатки муки со стола и в очередной раз мысленно сожалела, что родилась в семье плотника, хоть и имевшего некоторые потомственные привилегии и служившего лично королю, а не семье хотя бы какого-нибудь барона. Уж тогда бы никакой рыцарь или даже граф не посмел бы и косо посмотреть в её сторону. Впрочем, Фарали со временем увидела, что не так уж и здорово быть дочерью барона или графа, а в особенности дочерью короля. Потребовалось время, чтобы взгляд научился подмечать различные мелочи, скрывавшиеся под блеском балов, светских мероприятий, свадеб и похорон, но когда служанка научилась заглядывать глубже, разочаровалась и даже обрадовалась, что её обошли стороной эти с её точки зрения ужасные вещи. Но – мысли мыслями, а вот завтра её непременно выдерут, как ни крути, а то и чего похуже. В этот момент в кухню с проклятьями ворвался повар, огляделся, заметил девушку и потащил к дальней печи, где всегда поддерживался медленный огонь, а в многочисленных горшках, кастрюлях и сковородах всегда наготове была еда, дабы его величество в любой час дня и ночи мог отведать горячих блюд, если возникнет на то его желание.
– Ну, хоть в чём-то повезло, – проворчал повар, –