Маленький ад для двоих. Елена Богатырева
пойдешь?
– Никуда.
– У тебя родные есть?
– Нет.
– Но ты ведь где-то жила раньше?
– Да.
– Хочешь вернуться туда? – осторожно спрашивает Ка, уже отчетливо представляя зарешеченные окна психиатрической лечебницы.
– Нет!
Это что там, мольба в ее взгляде? Ужас? Стихийное бедствие?
– Ну и хорошо, и не надо, – быстренько отвечает он, пока взгляд ее не разросся, пока этот ужас не захлестнул всю веранду.
Точно сумасшедшая! Нужно сообщить куда следует.
– Я сейчас, – он идет к деду.
…А у деда глаза сияют, как в престольный праздник. Дед кряхтя выбирается из погреба с маленькой заветной баночкой. И Ка понимает, что дед ему уже не помощник. У деда цель – накормить ее вареньем, а не сдать врачам в голубых халатах.
– Дед, я ее нашел.
– Ага.
– У дома нашел.
– Угу.
– Думал, мертвая…
– Нет, она живая.
– Сам вижу. И что теперь?
– Пусть чайку попьет, отогреется, – дед спешит на веранду, но пятится и закрывает двери, выталкивая внука.
– Спит.
– Ну?
– Пусть поспит.
– А дальше?
– Как захочет.
– Дед, она странная…
– Все мы странные.
– Может, позвонить куда следует?
– А куда следует? – дед сдвигает брови.
– Хорошо, что нам с ней делать?
– Ничего не надо с ней делать. Она ведь живая.
– Слушай, а ты тоже странный.
Дед идет на веранду, подтыкает Неле одеяло, укрывает вторым. И возвращается просветленный.
– Значит, нашел, говоришь? – лукаво смотрит на внука.
– Нашел.
– Прямо как в сказке.
– Как в дурном сне.
– Значит, она твоя находка…
– Что ты говоришь?
Неля вскрикивает во сне громко и протяжно, как птица, дед и Ка врываются в дверь, словно два рыцаря расправляют плечи, оглядывают пристально веранду. Но ничего не находят. Она не проснулась, только брови сошлись на переносице, только крепче стиснуты зубы и скрюченные пальцы рук вцепились в одеяло. Дед подходит к ней, садится и гладит по голове.
– Ничего, все пройдет.
И проходит. Разжимаются пальцы, разглаживаются складки между бровей. И что теперь? Она улыбается тихонько, почти незаметно.
Она живет! Мутные воды схлынули, янтарь раскололся, и пчелка вылетела из него цела и невредима. Она кружится над цветами черемухи, ее мед еще не собран…
Ка ехал домой молча. Его практичный ум не подавал реплик, не советовал, как поступить с этой странной находкой. «Пусть живет, – решил он уезжая. – Это полная ерунда, но пусть живет». И всю дорогу с ним была тишина. Тихо было внутри. Все смолкло и не желало обдумывать происшедшее. Он желал, а оно – там, внутри, – не желало. Тогда он решил, что оно разумней. А потом подумал, что с ним тоже творятся странные вещи…
5
– А вот