Три жизни одного из нас. Николай Федорович Васильев
так, скучно было жить или теща заела?
– Вы угадали: там было скучно. Потому что я был не геологом, а гидрогеологом, а это две большие разницы.
– Да уж, – с задумчивой интонацией произнес Юрий Сергеевич и вдруг заговорил более живо:
– Нам, действительно, нужен геолог в Борисихинскую партию. Вы, работая на Урале, видимо, неплохо познакомились с вулканитами?
– Только ими и занимался: от базальтов до риолитов. А также залегающими среди них рудами.
– Что ж, на Борисихинской площади таких пород предостаточно, но метаморфизованных до состояния зеленых сланцев и пока без медноколчеданных руд. Так что придется Вам поднапрячься и их выявить. Сейчас я выпишу направление в отдел кадров, и они Вас оформят, как положено.
– Спасибо, Юрий Сергеевич, – поднялся с места Карцев, – постараюсь Вас не подвести.
Однако кадровичка Карцева огорошила. Просмотрев его паспорт и не обнаружив прописки, она вернула документ на стойку:
– Без прописки я Вас оформить не могу!
– Но я, вероятно, буду жить в вашем общежитии, там меня и пропишут!
– В общежитии сейчас мест нет. Устраивайтесь на частную квартиру, там прописывайтесь, а потом приходите сюда.
С вытянутым лицом Карцев поднялся в кабинет к Степанову.
– Ничего, – приободрил его Виктор, – с общежитием у нас еще может быть шанс: Маша в неплохих отношениях с комендантшей Тамарой. Сегодня же пригласим ее в гости, и ты должен ее обаять. Она холостячка и до мужчин, по слухам, охоча – тем более, незнакомых, свежих, так сказать.
– И сколько же этой охотнице лет?
– Да, вроде, наша ровесница или чуть постарше… По крайней мере, выглядит она старше, опытнее. Еще бы: раньше-то работала в милиции и дослужилась до капитана! Потом с кем-то там не поладила и подалась к нам в коменданты.
– Ничего себе, портретик ты нарисовал! Небось, еще и внешне помесь кобры с табуреткой?
– Да нет, внешне она как раз яркая, все при ней. Вот только если тебе не нравятся еврейки.... Хотя в институте ты ведь всех одобрял: и кубинок, и узбечек, и евреек…
– Ну, в этом я по-прежнему интернационалист, – заулыбался Карцев. – Как она относится к коньяку?
– Не знаю, не угощал. А стопки с водкой опрокидывает лихо, по-мужицки. В ментовке, наверное, и спирт употребляла…
– Нет, раз стоит задача обаять, до водки мы опускаться не будем. Только коньяк и шоколадные трюфеля – естественно, за мой счет. Уж очень не хочется снимать угол в частном доме с удобствами на дворе.
Приятели чинно сидели на диване, против телевизора и обочь журнального столика, заставленного угощеньем и украшенного бутылкой армянского коньяка, когда в комнату вошли Маша и темноволосая, среднего роста женщина в блескучем тесноватом платье, «подчеркивающем» формы, которые и в самом деле наличествовали. Пока Маша знакомила Сергея и Тамару, они оба внимательно, без церемоний, разглядывали друг друга и, видимо, первым впечатлением остались довольны.
«Да она со своими живыми карими глазами, крупными чувственными губами, гривой