Прыжок под венец. Елена Малиновская
не сумев затормозить на гололеде.
«Вот Влад повеселится, когда я приду на свидание в настолько грязных джинсах», – успело промелькнуть в голове.
Затем что-то тяжелое стукнуло меня по голове.
Нет, я не потеряла сознание. Но начала как-то странно воспринимать действительность. Как серию коротких стоп-кадров, почти не связанных между собой. Вот я слышу тонкий перепуганный визг и с немалым удивлением понимаю, что он вырывается из моего горла. Вот почему-то становится темно. Вот я лечу в зловонную темноту, и падение все никак не желает останавливаться. Как… как Алиса, угодившая в кроличью нору!
Почему-то это сравнение, невольно пришедшее в голову, рассмешило меня, хотя ситуация совершенно не располагала к веселью.
Между тем полет продолжался настолько долго, что это начало весьма беспокоить меня. Что же за траншею вырыли эти таджики, что я столько времени ее дна достичь не могу? Настоящие катакомбы какие-то.
«Наверное, я умерла, – вдруг осознала я. – Меня убил разъяренный прораб лопатой. За то, чтобы не мешала рабочим копать. Н-да, вот Влад посмеется, когда узнает. Более глупой и нелепой смерти придумать тяжело. И сейчас я отправляюсь на тот свет».
В этот момент мне стало как-то неуютно.
Я никогда не считала себя верующей. Ну, то есть я прилежно красила куриные яйца на Пасху и поздравляла родителей с Рождеством. Но поступала так лишь потому, что все вокруг так поступали. И потом, я любила праздники. Что плохого в лишнем поводе собраться всей семьей за большим столом? Но в церковь я не ходила, не молилась, посты не соблюдала. И вообще старалась не задумываться о том, что или кто меня ждет после смерти. Зачем себе настроение заранее портить? Придет время – и я все узнаю первой, как говорится.
Интересно, а если Бог есть, то куда я попаду? В рай или ад?
Я судорожно принялась соображать, хороший я человек или плохой. Влад бы на это сказал, что я прежде всего бестолковый человек. Все всегда шиворот-навыворот делаю. Но никаких особых прегрешений я за собой не помнила. Старушек через дорогу переводила, бездомных кошек подкармливала, правда, попрошайкам в метро не подавала. Точнее, подавала одно время, пока однажды не увидела, как якобы инвалид на костылях при выходе из вагона шустро рванул в поезд, стоявший на соседних путях. Причем костылями при этом он воинственно потрясал перед собой, умело пробивая путь через толпу.
Неожиданно повеяло теплом. Я вдруг осознала, что больше не ощущаю гадостных миазмов разрытой канализации. Пахнуло ароматом цветущего луга.
Я невольно улыбнулась. Ага, стало быть, я в рай лечу. Жаль только маму. Одно немного утешает: у меня есть еще старшая сестра Лиза. Она вообще не чета мне, растяпе и бестолочи. Правда, в любви ей как-то не везет. Но все равно мама расстроится.
И в этот момент мое затянувшееся падение наконец-то прекратилось.
Я с размаха бухнулась на что-то очень мягкое. Перевернулась, ткнула рукой во что-то теплое…
И меня оглушил душераздирающий женский визг.
От испуга я забарахталась с удвоенной