Истребивший магию. Юрий Никитин
удерживая голос спокойным и даже чуточку язвительным. – А когда стреляешь в воздух, часто промахиваешься?
– Я не стреляю в воздух, – ответил он. – Я вообще редко стреляю.
– А сейчас?
– Тебя же кормить надо? – ответил он мирно.
Возмущенная, она гордо вскинула носик и пошла вперед, но, хотя волхв вроде бы идет спокойным, неспешным шагом, она вскоре отстала, запыхалась.
Сквозь редкие деревья корабельных сосен уже видно, как вдали на темнеющий лес медленно опускается красное солнце. Небо стало тоже красным, словно и там некто зажег исполинский костер, скрытый то ли за облаками, то ли за горизонтом.
За его спиной прозвучал капризный голос:
– Ты собираешься идти и ночью?
Он в удивлении оглянулся:
– Ты еще здесь?
Она вскрикнула возмущенно:
– А где же мне еще быть? Среди волков в лесу?
Он буркнул:
– Признавайся, откуда сбежала? И почему?
– Почему сбежала? – вскрикнула она. – Почему именно сбежала? Ниоткуда я не сбежала!.. А если и сбежала, какое тебе дело?
– Никакого, – буркнул он.
– Так чего тебе еще? – потребовала она.
Он прошел еще довольно долго, пока сообразил, чего она добивается, покрутил головой по сторонам и проворчал:
– Ладно уж, дотемна не успеем до села. Придется заночевать здесь.
Барвинок ожидала, что «здесь» означает здесь, но он шагал и шагал, наконец она не выдержала:
– А почему не останавливаемся? Скоро совсем стемнеет!
– Воды нет, – сообщил он. – А во-о-о-он там, похоже, есть и ключик.
Она вздохнула и заковыляла из последних сил. Олег ушел вперед, к ее прибытию уже обошел вокруг намеченного им для ночлега старого дуба, вернулся с огромной охапкой сухих сучьев. Костер развел тоже удивительно быстро и умело, она только рот раскрыла в удивлении, когда склонился над сложенными шалашиком веточками и всего пару раз чиркнул огнивом. Искры упали на узкие полоски бересты, вспыхнуло крохотное пламя, впилось в них мелкими желтыми зубешками, следом тут же загорелись тонкие веточки.
– Отдыхай, – велел он, – посмотрю, что тут за звери.
Она вскрикнула испуганно:
– Ты куда? Уже темнеет.
– Костер разгорается, – сказал он успокаивающе, – никакой зверь не подойдет.
– Много ты знаешь, – огрызнулась она. – Звери тоже бывают разные… наверное. Ты пойдешь собирать яйца по кустам? Или надеешься подстрелить добычу? Ты же вон какого гуся подстрелил! А еще у меня в мешке еды на три дня. На ужин нам хватит.
– Да? – спросил он. – Ладно, выкладывай.
Она с готовностью вытряхнула все, опустошив мешок, разложила на чистом полотенце хлеб, сыр, мясо, отдельно в платочке завязана драгоценная соль.
– Ого, – сказал он одобрительно, – хорошо живешь.
Она удивилась:
– Это хорошо?
– Хорошо, – повторил он. – Даже соль!.. И хлеб пропечен, и мясо не пережарено. Сразу видно, не ты делала.
Она поджала губы.
– Конечно,