Король идёт на Вы. Кофейная гуща. Дмитрий Чулкин
домофоны, и барбаре стало очень трудно ночью проникать в дом. Ей приходится с вечера проникать в подъезд с кем-нибудь из жильцов.
Миша сидел и грыз германские галеты. Пиво осточертело ему на третью неделю, сами немцы – на четвертую. Когда мимо проносился научный руководитель, Миша плевал ему вдогонку.
Я сидел и бычил до тех пор, пока не перебычил всех своих друзей и просто знакомых. Так один и сижу…
Ах, как порой противно проглотить нечаянную муху. Пусть даже и вечером.
Король выхватил меч и попытался пронзить меня. Когда лезвие прошло сквозь мое сердце, я взглянул королю в глаза.
– Вы знаете, Ваше Величество, иногда мне кажется, что мы поменялись с вами местами в гораздо большей степени, чем это может показаться на первый взгляд. Все эти штучки с невидимостью и нереальностью – это пустяки. Мы с вами поменялись взглядами на мир… И даже больше. Мы поменялись мироощущением.
Король устало отпустил меч, и тот так и остался у меня в груди.
– Пойдем, что ли, кофе попьем, – устало сказал король.
Раздался стук в дверь, и в квартиру вошла Аня. Мы сели пить кофе на разгромленной кухне. Только тихий перестук ходиков напоминал о былом уюте.
– Так что же нам делать с войнами, – спросила вдруг Аня короля.
– А почему ты меня спрашиваешь? Ты теперь вот его спрашивай, он у нас теперь елы-палы…
Аня глянула в мою сторону и почему-то покраснела.
– Знаете, Ваше Величество, – тихонько проговорила она. – Я теперь не очень-то верю в то, что он настоящий. Я вот к психологу на днях ходила… Вот…
Я поперхнулся кофе и забрызгал Анину белую блузку. Король расхохотался.
Старик, похожий на Далай-ламу, стоял за трибуной и читал лекцию студентам МИФИ. Когда пришло время задавать вопросы, с заднего ряда поднялся человек, похожий на Колю Шогорова.
– Скажи, чувак, как нам преодолеть собственное несовершенство и жрущий наши мозги попс?
Старик закряхтел.
– Я думаю, Коля, – сказал старик на чистейшем русском языке, хотя Коля не представился, – для большей части людей будет вполне достаточно преодолеть только собственное несовершенство.
Я запустил в человека, похожего на Далай-ламу, бумажным самолетиком…
Я положил руки Ане на грудь и начал отвечать.
– Нам никогда не удастся полностью искоренить войны. Но это не так уж важно. На самом деле нам этого не надо. Все, что нам нужно, – это научить людей уходить из тех мест, где идет война, без сожаления и ощущения, что их жизнь кончена. Понимаешь, Аня? Насилие порождает только насилие. Но это крайний случай, а мы должны избегать крайностей. Причиной войн ВСЕГДА является чья-то жадность. Если насытить жадность, война пропадет. Ни одна вещь не стоит человеческой жизни, и ни одна идея не стоит того, чтобы защищать ее. Защищать надо людей, а не идеи.
– Я не понимаю, – сказала Аня. – В мире полно злодеев, что же, бегать от них?
– Да, – сказал