Отметчик и разносчица. Фантастический роман. Александр Ермаков
ребята, я в эти игры больше не играю, – Марк покачал перед носом инспектора указательным пальцем, а сам подумал: «Хватит с меня того, что со мной спит разведчица-шизофреничка». – Давай-ка, дружок, в свой прилипун, отлипляйся и дуй к своим махапам. Да рожу помажь сметаной, хорошо от ожогов помогает.
– Хорошо. Прощайте.
С этими словами маленький ошпаренный махап достал какой-то предмет, похожий на футляр от сигары и быстро направил землянину в лоб. С кончика «сигары» сорвалась яркая вспышка. Марк закрыл глаза, открыл рот и, еле волоча ноги, подошел к инспектору. «Сложный человек. Так. Память удалена. Пусть лучше ничего не помнит» – инопланетянин достал другой прибор, похожий на степлер, и прокомпостировал Марку мочку левого уха. Махап хлопнул землянина по плечу:
– Береги ухо, Марк. Жучки у нас на вес золота, – он надел скафандр, нашел пальцем на комбинезоне нужную кнопку, нажал и исчез.
Марк остался стоять в столовой с открытым ртом и вывалившимся языком, с которого начала капать слюна. Через десять минут он очнулся:
– Что я здесь забыл? – Марк вытер с груди липкие слюни и пошел в спальный блок.
19
Прошло два месяца обратного пути к перевалке. Сукла продолжала на сеансах связи заверять мужа, что всё идет отлично. В сущности так и было. Малыш рос как на дрожжах. Он уже самостоятельно читал легкие детские книги и показывал маме фокусы на картах, которым его научил Марк.
Как только с экрана исчезало страшное лицо коменданта, Марк отстегивал наручники и бежал в спальный блок, где они с Тузиком начинали прыгать на кровати и мутузить друг друга подушками. Постепенно к ним присоединялась мама. Но в этой подушечной войне она постоянно проигрывала. Марк и Тузик, не сговариваясь, объединялись и шли против нее. Заваленная подушками, она думала: «Между ними уже натянулась незримая стальная нить взаимопомощи. А ведь не зря говорят, что истинный отец не тот, кто выложил в утробе матери под сердцем свой хромосомный пасьянс, а тот, кто формирует сознание ребенка, проявляет заботу и внимание. Боже мой, я меняюсь тоже. Ещё месяц такой жизни и я совсем запутаюсь, а Плеширей раскусит меня. Нет, надо срочно закрывать папку „Мой любимый Марк“ и ставить на полку. На время. Надо побыть молмуткой. Как мне не хочется. Что мне для этого нужно? Опять прочитать заклинание во время оргазма».
Ночью любовники снова встретились. Когда Сукла застонала и прокричала заклинание, Марк не удивился, а только дернул себя за мочку левого уха:
– Что ты, детка? Аж в ухе зазвенело!
– Уйди прочь, – молмутка сбросила с себя землянина и добавила ногой в живот, отчего кранолетчик улетел в дальний угол спального блока.
– Ты рехнулась, ты совсем спятила! – застонал Марк, потирая ушибленный затылок.
– Не трогай меня больше. Иди в кабину и пристегнись. Скоро прилетим.
От шума и грохота проснулся ребенок. Он закричал и, выскочив из детской кровати, оседлал мать:
– Если еще хоть