Проклятие Моцарта. Нина Дитинич
для моей бывшей преподавательницы Виолетты Генриховны. Старинные ноты. Она их собирает.
– Это та старушка, которая была у нас в гостях до твоего отъезда?
– Она, – невольно улыбнулась Элеонора.
– Я помню, вы еще закрылись на кухне и о чем-то секретничали, – усмехнулся Арнольд.
– Было дело, – кивнула Элеонора.
Арнольд продолжал суетиться.
– У меня все готово, давай садись за стол, а то все остынет. Сегодня за тобой ухаживаю я.
Он поставил перед Элеонорой тарелку с жареной картошкой, овощами и румяными антрекотами, посыпанными зеленью. Разлил вино по бокалам.
– За тебя, моя любовь! – поднял бокал Арнольд.
Она потянулась к нему бокалом.
– И за тебя.
Пригубив вино, Арнольд и Элеонора накинулись на еду.
Насытившись, они расслабились и разговорились. Элеонора рассказала о своей поездке, Арнольд – о своем последнем концерте.
– А о чем ты все-таки беседовала с той преподавательницей? – вдруг вспомнил он. – Меня даже задело, что вы меня пить чай с собой не пригласили, небось о твоих женихах секретничали? – ревниво сверкнул он глазами.
В глубине души Элеонора порадовалась, что он ревнует ее, но, с другой стороны, как бы это у него в привычку не вошло. Она стала оправдываться:
– Совсем нет, о каких женихах? Я люблю только тебя. Виолетта Генриховна поведала мне тайну.
– И что за тайна?
– Я не могу тебе сказать, я слово дала, что никому не расскажу…
– Какая такая важная тайна может быть у этой старухи? – обиделся Арнольд.
– Между прочим, Виолетта Генриховна талантливый музыкант, из дворянской семьи, а ее предки родом из Австрии, – оскорбилась за преподавательницу Элеонора.
– И что? Она тебе дороже, чем я? Ты мне настолько не доверяешь, что не можешь рассказать, о чем вы шептались?
– Не сердись, – пошла на попятную Элеонора. – Конечно, я тебе верю и расскажу, но дай мне, пожалуйста, слово, что сохранишь все в тайне.
– Честное пионерское, – дурашливо подмигнул Арнольд.
Элеоноре стало неприятно, тревожно, но обижать возлюбленного она не хотела и решилась открыть ему чужой секрет:
– Отец Виолетты Генриховны оставил ей письмо, в котором написано, что Моцарт закончил «Реквием» полностью.
– Насколько мне известно, нет. «Реквием» дописал его ученик, уже после смерти Моцарта, не помню, как его имя, – перебил Арнольд.
– Зюсмайер, – подсказала Элеонора.
– Вот-вот, – обрадовался он, – Зюсмайер. Моцарт не успел, умер.
– Виолетта Генриховна утверждает, что это не так и у нее… – Элеонора сделала паузу и, вздохнув, торжественно завершила: – есть законченная партитура «Реквиема», написанная рукой самого Моцарта.
– Невероятно, – покачал головой Арнольд. – Если это правда, то это грандиозная сенсация!
– Не то слово…
– Эти ноты стоят безумно дорого!
Элеонора кивнула:
– Вот именно, они бесценны! Более того, Виолетта Генриховна проводит