Друзья Пушкина в любви и поэзии. Николай Шахмагонов
ужас могилы узришь пред собой:
Но глас восхищенный, поющий свободу,
Но светлый ведущий к веселию путь
И прежнего друга, в восторге свиданья
Манящего ясной улыбкой тебя.
О, Нина, о, Нина, бессмертье наш жребий.
А в семье Протасовых жизнь продолжалась.
В 1810 году Екатерина Афанасьевна завершила строительство дома в Муратове Орловской губернии и перебралась туда со всею семьёй.
Жуковский тоже поспешил на Орловщину, чтобы быть рядом. Он поселился в соседней деревне под названием Холх, где оказался соседом семьи А.А. Плещеева.
Когда мы слышим фамилию Плещеев, то, конечно, в первую очередь думаем, что речь идёт о русском писателе и поэте Алексее Николаевиче Плещееве (1825–1893), современнике Достоевского, петрашевце, авторе стихов более чем к ста романсов.
Но в данном случае имеется в виду Александр Алексеевич Плещеев (1778–1862), тоже русский писатель, драматург, но и государственный деятель, статский советник.
Плещеевы проводили великолепные литературные вечера, на которых супруга Александра Алексеевича Анна Ивановна пела романсы мужа на стихи поэтов того времени, в том числе и Жуковского.
В 1811 году ушла из жизни Мария Гавриловна Бунина. Екатерина Елагина отметила: «Отношение её к Елизавете Дементьевне, которая считала себя второй женой Бунина, по турецкому обычаю, были всегда самые лучшие. Елизавета Дементьевна так любила её, что не могла пережить, скончалась через несколько дней после Марии Григорьевны. Она схоронена в Ново-Девичьем монастыре».
Так Василий Андреевич Жуковский в течении месяца лишился двух очень близких ему людей. История не сохранила точного указания, к которой из своих матерей – родной или признавшей его сыном – он испытывал более чувств сыновних. Ведь он стал осознавать себя на земле уже помещичьим сыном, а родную мать видел в прислугах, хоть и особо доверенных, но не допускаемых, к примеру, к столу. Родная мать ухаживала за его сёстрами, а те учили её русскому языку. Она была как второй хозяйкой в доме, но на уровень барыни её не поставили. Сословные привилегии и правила оказались сильнее чисто человеческих отношений.
Жуковский оказался ещё более тесно привязан к семье своей сестры Екатерины Афанасьевны.
Но как же жил он со своей любовью в сердце, причём с любовью, которую обязан был скрывать от возлюбленной? Да и возможно ли было скрыть такое чувство, при том условии, что оно не было безответным?
3 августа 1812 года, когда уже бушевала война, на одном из семейных праздников Василий Андреевич исполнил песню, написанную А.А. Плещеевым на его стихотворение «Пловец».
Вихрем бедствия гонимый,
Без кормила и весла,
В океан неисходимый
Буря чёлн мой занесла…
В тучах звёздочка светилась,
«Не скрывайся!» – я взывал;
Непреклонная сокрылась…
Якорь был и тот пропал!
Всё оделось чёрной мглою:
Всколыхалися валы;
Бездны в мраке предо мною;
Вкруг ужасные скалы.
«Нет надежды на спасенье!» —
Я роптал, уныв душой…
О, безумец! Провиденье
Было тайный кормщик