Невеста принца и волшебные бабочки. Любовь Черникова
присоединились более грубые и резкие звуки – поразительное, будоражащее душу сочетание.
Когда раздался волшебный голос солиста, на лице и вовсе против воли расплылась улыбка. Упавшее было настроение рвануло вверх, и я, едва не пританцовывая, устремилась вперед, на радостях обогнав ту самую пару. Хорошо хоть слова песни мне были незнакомы, а то я бы точно не сдержалась и принялась подпевать.
Вблизи Древо оказалось еще больше, чем я могла представить. Готова поспорить, вся территория нашего поместья и то меньше, чем три расположившихся рядом ствола. У подножья толпились абитуриенты, большая часть в такой же форме, как и те двое. Были и отщепенцы вроде меня, но таких совсем немного. Я то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды, порой улыбалась в ответ, но шла дальше, пока не увидела информационную стойку, к которой выстроилась небольшая очередь. Надо было понять, что делать и куда идти.
Очередь двигалась быстро. Еще не закончилась песня, как я оказалась перед улыбчивой девушкой. Поспешно сняв с головы обруч «Мелодии», я разместила его на шее – невежливо было бы разговаривать, слушая музыку, но не успела открыть рот, как меня грубо оттолкнули в сторону. Я совершенно не ожидала подвоха, а потому уселась на задницу, не удержавшись на ногах. Тут же раздался гнусный смех. На меня сверху вниз презрительно смотрели холодные странного фиолетового оттенка глаза. Утонченные черты лица, высокие скулы, длинные, ниже плеч, прямые белоснежные волосы, выдающие чистого сияющего. Несколько тонкие губы делали рот парня жестким, но это скорее придавало чертам мужественности. Совсем не такой, как Михаль, но тоже чертовски красивый.
Наверное.
До конца проникнуться не позволяло мое унизительное положение и мерзко заливающаяся смехом девка, которая так и повисла у красавчика на руке. Рядом с ними, пялясь на меня, стояли еще два парня не отличающиеся красотой или статью. Один из них, носатый, похожий на пучеглазую птицу, выглядел младше и был одет в форму, второй щеголял в модном наряде.
Честно говоря, я ожидала как минимум извинений, но не фразы, которую услышала:
– Что, безродная, на форму денег не хватило? – произнес носатый.
Я неторопливо поднялась с земли, за деланым спокойствием скрывая растерянность. Тщательно отряхнула свои любимые поношенные штанишки, обнаружив, что теперь на пятой точке красуется травяное пятно. Растерянность потихоньку сменилась гневом, против воли обострилась эмпатия, а с ней и слух. Вдобавок засвербело в районе позвоночника. Раньше такое случалось редко, и я не придавала этому значения. Сейчас же ощущение стало невыносимым, остро захотелось почесаться, и я не удержалась, вызвав новый приступ истерического смеха.
– Посмотрите, да у нее и на мыло денег нет, – это уже второй, коренастый и широкоплечий. Его пухлые, сложенные бантиком губы вызвали у меня омерзение одним своим видом.
– Вали домой, оборванка! – тряхнув локонами, визгливым манерным тоном выпалила кукла, как я мысленно окрестила белокурый