На Другой стороне. Дмитрий Ахметшин

      Все последующие дни Денис разве что не облизывал дверь на чердак. Крашеная мутной зелёной краской, она, как одна из тех ярких таблеток в "Матрице", внезапно обрела особенное значение. Глядя на неё, Денис чувствовал под языком странный солоноватый привкус. Замка там не было, однако открывалась она очень туго, с таким скрежетом, что казалось, будто крыша осыпается тебе на макушку.

      Он прикладывал ухо к двери и пытался уловить хоть какой-то звук. Звал шёпотом, опустившись на колени и вдыхая пыль, что струйками выползала из-под двери, словно миниатюрная песчаная буря. Когда родителей не было дома, мальчик несколько раз попытался открыть дверь, но она очень плотно прилегала к косяку, а петли не смазывали уже, кажется, целую вечность. Денис не уверен был, что даже у мамы хватило бы сил с ней справиться. Пришёл Митяй, и после почти получаса бесплотных усилий ребята, обливаясь потом, отправились на кухню прохлаждаться домашним компотом.

      – Не могу поверить, что я не справился с какой-то чердачной дверью. – Митяй злился. – Был бы я хотя бы на пару лет постарше, я бы разнёс её в щепки!

      Он немного подумал, по обычаю потирая кончик носа пальцем.

      – Слушай, у тебя там есть окна?

      Денис пожал плечами.

      – Одно. Совсем крошечное. Даже голову не просунешь.

      – Проклятье! Слушай, дай мне дней десять, – Митяй буквально светился энтузиазмом. – Я постараюсь за это время стать таким же сильным, как за два года. У отца есть гиря. Буду поднимать её каждый день по сто раз! И есть, чёрт подери, бабушкину кашу. Ты ценишь жертвы, на которые я иду?

      – Конечно, ценю, – сказал Денис.

      На том и сговорились.

      Но десяти дней ждать не потребовалось. Отец был угрюм, не разговаривал ни с женой, ни с сыном; он метался, как зверь на поводке, бормоча что-то в бороду, и уже на следующий день поздним вечером по лестнице зашаркали обутые в тапочки ноги. "На чердак", – понял Денис. На этот раз он был готов. Следил за отцом, словно Голум из фильма, который Митяй называл "Суматоха вокруг кольца". Прятался за шкафом и в тёмных уголках, что знал наперечёт… сколько весёлых игр в прятки в этом доме прошло! Один раз его, задремавшего в колыбели старой собачьей конуры, что стояла в чулане, не могли отыскать почти три часа.

      Мальчик проскользнул в щель неплотно закрытой чердачной двери. Нырнул в ворох душных шуб, казалось, хранящих тревоги и беспокойства тех лет, когда их надевали. Зажав рот и нос, Денис просидел так, как ему казалось, не меньше пяти минут. Потом сделал первый осторожный вздох. Сердце успокаивалось. Никто не торопился его искать. По помещению разлился свет одинокой настольной лампы (лампа под потолком