Поэты в Нью-Йорке. О городе, языке, диаспоре. Отсутствует
обновлять. Я не знаю, что исчезло, но добавилось то, что нью-йоркцы оказались гораздо лучше, чем о них думают в массе. Это нормальные, добрые люди, которые умеют сплотиться в трудную минуту. Но, возможно, это чувство добавилось тогда, когда я стал здесь жить постоянно. Что еще? Хрупкость. Что все мы смертны, о чем я всегда догадывался, только не думал, что так легко и в таких количествах.
Какие основные этапы вы выделили бы в литературной жизни русского Нью-Йорка с момента, когда вы здесь оказались, и до сих пор?
Я долго был в отъезде и многого не видел. Но, когда я только приехал, здесь был большой культурный взрыв – не только в литературе. Был Барышников (который, правда, общался только с Бродским), Мамлеев. Сейчас тоже много всего происходит. Недавно на фестивале в Киеве мы выступали под рубрикой «Гудзонская нота: песни безродных космополитов»[113].
Если говорить о людях, то в 70-е здесь жили Лимонов, Бахчанян, Косолапов, художники – это одна компания. Саша Сумеркин, которого я не очень хорошо знал, и его издательство «Руссика». Вайль и Генис. Журналисты типа Козловского. Большая концентрация людей. Когда я жил в Вашингтоне и приезжал в Нью-Йорк, то сразу попадал в большую компанию. Потом наступил провал – в связи с исчезновением эмиграции. Эмиграция пошла в основном экономическая, и само понятие культурной эмиграции исчезло, хотя русских людей в Нью-Йорке сейчас намного больше, что видно невооруженным глазом. Исчезло «Новое русское слово»[114], которое лично мне было безразлично, но все-таки оно выполняло функцию какого-то центра, имело культурные претензии. В Нью-Йорке полно старичков, но сейчас они читают «Аргументы и факты» и «Комсомолку». Теперь все это не так важно: ты читаешь по-английски, есть интернет, в Москве существует «Colta», но какая разница, где она находится. То есть для ее редакторов, конечно, важно, что она в Москве, но, когда ты включаешь компьютер, она у тебя здесь. Сейчас в Нью-Йорке довольно большая концентрация русской литературы, мы друг друга знаем, встречаемся иногда. Есть кафе «Дядя Ваня», есть «21-й книжный магазин». Приезжают люди. Недавно была Маша Степанова. Проходит книжная ярмарка (в прошлом году на книжной ярмарке я читал)[115]. Пока есть силы и куда-то приглашают, я езжу сам. В Москву, конечно, уже реже, но вот недавно приехал из Грузии.
Какую роль в жизни русского Нью-Йорка сыграл ресторан «Русский самовар»?
Эта роль была совершенно замечательная, и очень обидно, хотя и закономерно, что она тоже сошла на нет. Там устраивались литературные и окололитературные вечера. Помню, что до моего отъезда в Европу, как ни придешь в «Самовар», всегда встретишь знакомых. Но, в общем, расцвет «Самовара» пришелся на годы моего отсутствия. А сейчас я уже не был там, наверное, года два. Если говорить о литературных площадках, то сейчас это книжный магазин «21-й книжный магазин, «Дядя Ваня». Но в «Самоваре» было иначе. Ты приходил туда как домой, с порога тебя обнимал Рома [Каплан], и все-таки это было большое помещение. Но ничто хорошее вечно не бывает[116].
Есть
Проект нью-йоркского журнала «Интерпоэзия» (ред. Андрей Грицман) «Гудзонская нота в современной поэзии, или Песни безродных космополитов» был представлен на 8-м фестивале «Киевские лавры» 16–20 мая 2013 г. Под этой рубрикой в фестивале участвовали Алексей Цветков, Андрей Грицман, Бахыт Кенжеев и Василь Махно.
Газета «Новое русское слово» выходила в Нью-Йорке на протяжении 100 лет – с 1910 по 2010 г. До 1920 г. называлась «Русское слово».
Речь идет о проекте «Read Russia» (www.readrussia.org), первый фестиваль которого в 2012 г. был приурочен к американской книжной ярмарке Book Expo America (BEA), проходившей в Нью-Йорке и в том году посвященной русской литературе и российскому книгоизданию. Проект курируется российским Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям при участии Ельцин-центра.
Ресторан «Русский самовар» открылся в 1984 г. по адресу 256 West 52nd Street (в доме, где в 1960-е выступал Фрэнк Синатра). Владельцем ресторана до недавнего времени оставался Роман Каплан, а завсегдатаями (и совладельцами) – Иосиф Бродский и Михаил Барышников. См.: Найман А. Роман с самоваром. СПб.: Новый медведь, 2006.