Субстанция времени. Валентина Ива
художника, зимой 1826-27 гг. приходил позировать Пушкин. А вот дом № 13 так и остался за Нарышкиными. Со временем нынешний особняк, который неоднократно перестраивался, выкупила княжна Мария Петровна Оболенская, вдова прославленного генерала и героя войны 1812 г. Дмитрия Сергеевича Дохтурова. После смерти княжны Оболенской, в 1856-59 гг., в доме проживал участник декабрьского восстания 1825 г., герой войны с Наполеоном, награждённый орденом св. Анны IV-й степени, орденом св. Владимира IV-й степени с бантом, прусским орденом «За заслуги» и Кульмским крестом, полковник Сергей Петрович Трубецкой. В исторических заметках сказано, что смертная казнь князя Трубецкого была заменена на пожизненную каторгу в Сибири. Затем сроки каторги были сокращены, и спустя тридцать с лишним лет, добродушный, кроткий, молчаливый и смиренный бывший князь ходил по этим залам особняка, где сейчас мы слушали вечную музыку мастеров среди картин знаменитого художника.
Татьяна Сергеевна трепетала от поступи веков в старинных городах. Среди стен особняков и мостовых старых улиц Москвы прошло её детство. Историк по образованию, Татьяна Сергеевна всю жизнь отдала школе, где преподавала историю Древнего Мира и Руси в старших кассах. Времена менялись, учебники корректировались в соответствии с приходом к власти тех или иных персонажей. Время не только неумолимо, но и опасно, и тревожно, и страшно, и очень редко – прекрасно. Какое счастье, что её предмет касался древней Руси и, как её ни уговаривали, она никогда не принимала на себя груз лукавства современной истории, даже когда жила почти нищей жизнью, от зарплаты до зарплаты. Чем меньше знаешь, тем крепче спишь, и наоборот. «Многая познание умножает скорбь» и не даёт тебе так просто и легко влиться в современную жизнь, но наблюдать и изучать эту жизнь тебе никто не мешает…
Встреча пенсионерского коллектива была назначена на полседьмого у входа в галерею. Все билеты были у Татьяны Сергеевны, поэтому ей нельзя опаздывать, и она вышла с запасом времени. В метро она давно уже не читает, зрение плохое, да и слух тоже, но не изменяет своему увлечению молодости наблюдать за людьми.
Морозный день сменился более морозным вечером, зрелые и перезрелые москвичи и гости столицы утеплились, чего нельзя сказать о молодёжи. Когда Татьяна Сергеевна втиснулась в местечко между двумя пассажирами, зная, что ехать ей почти тридцать минут, она не обратила никакого внимания на соседей. Но когда сердце унялось и приобрело размеренный бой, соседка слева заинтересовала Татьяну Сергеевну: лица женщины абсолютно не видно, так как она уткнулась в книгу с головой; рассыпанные по плечам густые крашеные рыжие волосы закрывали все возможные просветы и перекрывали и щеку, и профиль; чёрные кожаные перчатки без пальцев с металлическими шипами на костяшках (её четырнадцатилетняя соседка называла их «гловелеттами» или митенками) как раз обнажали пальцы рук, весьма не женских, грубоватых и даже старческих; черная кожаная куртка с металлическими заклепками и пряжками коряво топорщилась