Тьма. Алексей Атеев
с десяток небольших хариусов. Мишка почистил пару картофелин и головку лука, достал из рюкзака горсть риса. Тут же была сварена уха, оказавшаяся столь вкусной, что котелок был вычерпан до дна.
– Хорошо, отлично, – констатировал Мишка, развалившись на спальном мешке и поглаживая рукой волосатый живот. – Вот ради чего я и отправился в эту глушь.
– Чтобы поесть уху из хариусов, не нужно было тащиться в такую даль. Отъехал от Свердловска километров тридцать, и, пожалуйста, те же горные речушки, тот же хариус.
– Так-то так, но там народу много. Под каждым кустом тачка стоит. А тут простор… Я понимаю этих кержаков, которые тут живут. Здешняя природа сама располагает к богоискательству, к истовой, бескомпромиссной вере.
– Ну, понес… – Иван хмыкнул. – При чем тут природа? Оставалось ли у них время любоваться роскошными видами? Нет, дорогой. Нужно было выживать. А выжить помогала только работа. Ежедневная, тяжелая… Ты прикинь. Вот приехал в эти края новосел. Нужно дом какой-никакой построить, пашенку, хоть самую маленькую, распахать… Да хотя бы место под огород. А это тяжелейший труд. Раскорчевать участок, вспахать его, удобрить… Хлопот не оберешься.
– Зачем обязательно заниматься хлебопашеством, – возразил Мишка. – Рядом лес, река… Всегда можно добыть мяса и рыбы.
– Мясо и рыба – хорошо. Но как без хлеба? Никак!
– Ладно, верю на слово. Но все равно, что бы ты ни говорил: природа – сама по себе храм. Не всю же жизнь они пахали. Да и во время работы поднимет мужик голову, оглядится, а вокруг такая красота…
– …И ни помещика рядом, ни сборщика податей, ни никонианского попа, – продолжил мысль Иван.
– Вот только я не въезжаю, – продолжал вслух размышлять Гурфинкель, – как это можно одному в лесной глуши обитать? Ладно, когда несколько семей или, там, монахов… А эта бабка, о которой рассказывала Манефа, ведь одна в тайге мыкалась. Летом еще ничего, а зимой?
– Вера питала.
– При чем тут вера?! Верой сыт не будешь.
– Кто знает.
– Ерунда. Не понимаю я…
Иван промолчал.
– Нет, ты ответь… объясни, если можешь? – не отставал Мишка.
– Вот для тебя, что главное? – спросил Иван.
– Главное… Не знаю даже.
– Подумай.
– Ну… допустим, деньги.
– Ой ли?
– Ты прав. Не деньги, конечно. Но они играют большую роль в создании комфорта, уюта. Решают множество вопросов.
– Значит, деньги только инструмент.
– Пускай так.
– Инструмент для сытой, спокойной жизни. Но ведь деньги можно заработать каким-нибудь менее хлопотным делом, и закон не требуется нарушать.
– А я и не нарушаю.
– Нарушаешь, нарушаешь… Сам это знаешь. И рано или поздно сядешь.
– Не каркай, пожалуйста.
– Значит, твое нынешнее занятие устраивает тебя не только потому, что приносит доход.
– Ты понимаешь: есть в этом нечто… Во-первых, сам процесс поиска. Встречаешься