Три приятеля (сказка). Игорь Квентор
вот и краснорожие пожиратели мухоморов пожаловали. Что, приятель, все поганки в округе смели? Ничего не оставили?
– А вам, бледнолицым, мухоморы противопоказаны, – невозмутимо ответил Мокасин.
– Это почему же? – недоумённо спросил Салли и наморщил низкий лоб.
– Мозг вытечет через уши. Хотя тебе это не грозит.
– Не понял я что-то. Почему это не грозит? – ещё сильнее наморщил лоб помощник, и, на всякий случай, длинно сплюнул.
– Да ведь в заднице мозга нет. Это ведь твоя задница сейчас говорит?
Салли оглянулся на свой зад, потом посмотрел на индейца, потом снова на зад и опять ничего не понял.
– Сдаётся мне, приятель, что ты пытаешься издеваться над помощником шерифа, – растягивая слова, краем рта промямлил Салли. – Давай-ка, дружок, я тебя для начала арестую и в камеру запру. А потом ты мне ещё раз расскажешь про мою задницу. Тогда и посмотрим у кого зубов больше.
В каталажку индейцу было никак нельзя. По одной простой, но веской причине: для него это могло закончиться очень и очень плачевно. Для белого, да ещё законника индеец был хуже бродячей собаки. И если не замочат сразу, то уж покалечат основательно, а это практически то же самое. В резервации калеки долго не живут.
Мокасин лихорадочно соображал. Просто убежать не получится. Салли достал оружие и, помахивая наручниками, медленно приближался.
« – Была ни была», – подумал индеец и выхватил горсть вороньих костей.
– Смотри, бледнолицый, это кости чёрного ворона! – зловеще крикнул Мокасин. – Они нужны для самого чёрного колдовства! Всех, кого они коснутся, тут же умрут в страшных муках. Лови!!!
Индеец кинул кости в лицо Салли и громко прокричал по-вороньи три раза. Весьма, кстати, похоже.
Эффект превзошёл все ожидания. Мокасин хотел лишь напугать помощника и выиграть немного времени, чтобы смыться на своём грузовике. Но получилось всё гораздо хуже. Лицо Салли посерело, ноги подкосились, будто кто-то резко ударил его под коленки, и он стал медленно оседать на пыльную дорогу. Штаны быстро намокли и наполнились ещё кое-чем, весьма обильно. По всему телу побежали судороги. Глаза с ужасом и какой-то детской растерянностью смотрели на страшного индейца: «Как же так? Почему так?». Пистолет выпал из посиневшей руки. И только наручники нелепо повисли на большом левом пальце, мерно покачиваясь.
Это не было колдовством, и Мокасин прекрасно это понимал. Но ведь люди кругом слишком суеверные. Никто не поверит, что помощник шерифа умер от сердечного приступа. Бледнолицые боятся индейцев. Особенно, если этот индеец – шаман. Он не хотел, чтобы всё вышло вот так, глупо и страшно.
Однако пора было сматываться. Вот уже чьи-то крики послышались и топот ног. Он вскочил в свой грузовичок и помчался, не разбирая дороги, подальше из этого города. Но и в резервацию ему ходу не было. Он гнал машину в пустыню, выжимая из стонущего и скрежещущего грузовика последние силы, пока у того не отвалилось