Что-то пошло не так. Мария Латарцева
прошли, слова лились рекой, догоняя друг друга, а иногда и перегоняя, путались, наслаивались, но всё равно не успевали за мыслями, рвущимися наружу бурными потоками. В отличие от слов, мысли его были ясными и трезвыми. Ему даже казалось, что до сих пор они просто складировались в голове и впервые за сорок семь лет его жизни взбунтовались, требуя немедленного выхода.
– Ну вот, кажется, все.
В ответ не последовало ни вопросов, ни замечаний.
Возвращался на Майдан Богдан чистым, как после исповеди. Нет, он не изменил своим принципам, не изменил своим убеждениям, да никто и не просил его об этом, но сейчас все казалось немного другим, не таким основательным, как прежде. А еще… Еще появилось ощущение зыбкости, зыбкости и фальши происходящего.
Он оглянулся окрест, увидел дымящиеся костры посреди площади, посреди когда-то величавой главной площади страны, копошащихся вокруг них мелких суетных человеков, и вдруг ему захотелось развернуться на сто восемьдесят градусов и бежать, бежать обратно, бежать в чистую, теплую квартиру с запахом лекарств и жаренной яичницы, бежать к двум немощным, больным старикам за помощью, за защитой. Богдан остановился в растерянности, не зная, что делать, куда идти…
– Бодя? Ты чего такой бледный? Что-то случилось? С детьми все в порядке? С Натальей?.. Может, с пани Ядвигой недоброе произошло? – его сосед, Вадим, с участливый видом пытался узнать причину паники, слишком явственно проступавшей на лице Богдана.
– Да нет, все нормально. Спасибо, Вадим, – очнулся Богдан. – И с родными, слава Богу, все в порядке.
– Вот и ладненько, а то я запереживал. Так что же мы стоим? Там народ к сцене подтягивается, обещали "Океан Ельзы" подвезти! Да и Руслана сегодня в форме – во, как соловьем заливается! Зацени!..
"Океан Эльзы" – это, конечно, здорово, ему нравилось слушать их песни, неторопливые и мудрые, как само время. Хорошо пели ребята, душевно, поэтому, наверное, и нравились не только жителям западных областей, но и всей Украине без исключения.
Нравился и сам Святослав Вакарчук – умный и не по годам степенный. Ходили, правда, слухи, что на прошлом Майдане он напел своему отцу должность министра образования, но, по мнению самого Богдана, все это от зависти, людям рот не закроешь, поговорят, да и успокоятся.
Старший Вакарчук, Иван Александрович, действительно, после Помаранчевой революции возглавил министерство образования, но удивляться тут нечему – до этого он долгие годы был ректором Львовского университета. И образование подходящее имел, и опыт работы – не с улицы ведь в министерство пришел.
Да и самому Святославу никто не закинет, мол, таланта у него нет, слушать его – одно удовольствие, тем более, что занимается человек тем, что знает и умеет, в политику не лезет.
Не чета ему Руслана – постоянно нервная, дерганая и вечно сердитая, будто ей весь мир должен. Да и странновато как-то выглядит, когда молодая женщина, с перекошенным от злобы лицом, исторгает из себя проклятья в адрес других людей. Неприкаянная она какая-то,