Катрина: Число начала. Алексей Кондратенко
просто отрабатываем версии. Может быть, у него переменилось настроение в последнее время?
– Именно в последнее время мы виделись реже.
– И тем не менее, господин Меерсон.
– Насколько мне известно, никаких перемен с ним не происходило.
– Вольский передавал вам на хранение какие-нибудь вещи?
– Разумеется нет.
В разговоре возникла пауза. Полицейские сопоставляли в уме мои ответы с сформировавшимся у них виденьем событий. И что-то явно не складывалось.
– Вы недавно пришли? На вас мокрая одежда, – заметил Ленский. – Мы видели вас возле Опеля на улице. Вы, кажется, грузили туда компьютер. Водитель машины ваш друг?
– Да, но какое отношение это имеет к смерти Вольского? – быстро среагировал я. – Давайте поговорим по делу и закончим с этим.
– Куда ваш друг повез компьютер?
– Это-то здесь причем? – устало спросил я.
– Вы правы, – задумчиво произнес Ленский, – это совершенно не важно.
Стромнилов тихо усмехнулся.
– А кто эта девушка? – неожиданно спросил Стромнилов, заглянув в фотоальбом.
Ленский посмотрел на меня, словно задавая этот же вопрос.
– Это моя невеста. Она умерла. Вчера состоялись ее похороны. Мы находимся в ее квартире, – сухо ответил я, чувствуя, как их вопросы подбираются к моей ране.
– Правда? А что тогда вы здесь делаете?
– Собираю свои вещи. Мы жили вместе.
Они помолчали некоторое время, не спеша приступать к дальнейшим расспросам, словно наслаждаясь напряжением, начавшим нарастать во время тишины. В их присутствии в этой комнате, в этой квартире таилось нечто странное, чего я не мог до конца осознать, но все же ощущал.
– Вернемся к Вольскому, – предложил Стромнилов в тот момент, когда я собрался закончить разговор и попросить их уйти.
Ленский бросил на него короткий взгляд и повернулся ко мне:
– Господин Меерсон, вы слышали когда-нибудь от Вольского имя Вайнер?
– Только однажды. В тот раз, когда Павел упоминал о своей статье. И сегодня, когда я заезжал в квартиру Вольского по поручению редакции, я видел там копию доклада профессора Вайнера.
Похоже, Ленский прекрасно понимал, о чем речь. Он жестом остановил меня:
– Давайте уточним, вы впервые услышали имя Вайнера от Вольского?
– Ну да, как я и сказал.
– А вас не смущает, что доктор Вайнер недавно стал достаточно заметной фигурой в научном мире в связи с рядом своих заявлений?
– Я не очень интересуюсь наукой.
– Я введу вас в курс дела. Вайнер оказался не очень общительной персоной к большому разочарованию прессы, что лишь способствовало развитию интриги вокруг его научных работ. И по этой же причине ваш коллега Павел Вольский решил написать статью об открытии Вайнера. Более того, ему удалось лично общаться с профессором, расположить ученого к себе и получить доступ к некоторым бумагам Вайнера. Не просто доступ, ваш коллега оставил их у себя дома. И здесь мы с вами возвращаемся