Граф – М. Владимир Буров
лежала наготове. Правда, на той же тарелке, что картофельное пюре.
– Котлеты, наверное, не очень вкусные, – сказал я.
– Почему? Ты на нее не смотри, – Наташа кивнула на соседний столик.
– Думаешь, без пива она не привыкла завтракать?
– Дело не совсем в этом. Ей тоже вчера не заплатили. Все малолетки хотят без денег. Но она не потому много не ест, что денег мало, а потому что расстроена.
– Опять не заплатили? – удивился я. И добавил: – Не люди, а какие-то… какая-то…
– Скотобаза. Конечно.
– Зачем тогда надеяться, что заплатят?
– Иногда у них бывают деньги. Здесь во всех деревнях делают двери, зарплата большая.
– Сколько?
– Не знаю точно, я сбилась со счета. Доллар меняется, а мои мозги за ним не успевают. Но где-то тысяч пять, или десять, я думаю.
– Сколько это будет в долларах?
– Надо разделить на шесть.
– Рядом с тобой я что-то тоже потерял способность делить и умножать.
– В каком смысле? Если хочешь, мы можем прямо сейчас отойти за эти кусты, и ты меня трахнешь. Пойдем? Нет, подожди, я сначала доем котлету с картофелем пюре. А то как знать, когда опять подадут. Между прочим, у меня уже есть ребенок. Где взять деньги на прокорм – неизвестно. Вроде бы придумали выход вместе со Светкой заняться основательно проституцией – никакого толку.
– Почему?
– Народ не привык платить за удовольствие. Нет, за котлеты с картошкой они платят, а за это не хотят. Не приучены, мать их. Все бы просто так, по любви. Скоты. Одно слово:
– Скотобаза.
– Кстати:
– А ты где был? В Москве? А Светка дура хочет замуж выходить. Ты же ее любил больше меня.
– Ей сколько лет-то уже? – спросил я.
– Больше двадцати.
– Это не ответ.
– Двадцать пять. Но лучше никому об этом не говорить. Знаешь почему? Здесь считается, что в этом возрасте не трахаются уже. Нет, точно тебе говорю, они считают нас за покойников.
– Кто?
– Малолетки. А какие мы были! Помнишь, как бросали всех и ходили вдвоем с тобой одним? Соревновались, кому ты кончишь ей ли мне. Почему ты кончал ей, а не мне?
– Ты хочешь, чтобы я подарил тебе сапоги?
– Да. Ей ты тогда подарил. Я тебя держала, держала за жопу, а ты все равно на нее полез. Зачем ты это сделал?
А задумался, но всё же сказал:
– Ты пошла с другим.
– Да. Ты не хотел трахаться каждый день. А я не могла отказаться, если предлагают. Я конечно поняла, что поэтому ты отдал ей модные двойные сапоги. Но все равно ты бы должен мне что-нибудь подарить. И знаешь почему?
– Почему?
– Я переводила к тебе всю нашу группу. Помнишь, ты все просил привести тебе Пастушку. Помнишь, дочь пастуха? Жопа у нее была:
– Во! – Намного больше нормы.
– Она собралась замуж, а ты очень уж хотел ее трахнуть. Хочешь спросить, где она сейчас? Не знаю. По-моему, тогда ты перетрахал всех Пэтэушниц в городе.
Кстати, эти твари не из нашего города. – Она показала на двух девушек,