Умри сегодня и сейчас. Сергей Донской
Бондарь осматривался и разбирал вещи, Вера успела принять душ и вернуться в спальню с махровым тюрбаном на голове. На девушке была знакомая просторная футболка, прикрывавшая ноги до середины бедер. Выстиранная, но не глаженая, она напомнила Бондарю все, что произошло между ним и Верой сутки назад. Нахмурившись, он отправился в ванную и принял такой холодный душ, что в висках заломило, но зато из головы разом вышибло все лишние мысли.
Когда он вошел в комнату, Вера лежала лицом к стене, укрытая единственным одеялом. Не обнаружив нигде сброшенной футболки, Бондарь слегка повеселел и, прихватив с этажерки первую попавшуюся книжку, улегся на кровать. Страницы книжки, подставленные свету настенного бра, были шероховатыми и желтыми. От них веяло чем-то таким же полузабытым, как детство. Буквы крупного старомодного шрифта складывались в слова, строки, абзацы…
Действие разворачивалось на каком-то пустынном пляже, окрашенном закатом в кровавые тона. На протяжении трех страниц герой любовался одинокой девушкой в белом бикини, а потом направился к ней, решительно ступая по песку. Бондарь, пробегая взглядом строчку за строчкой, неотступно следовал за ним.
«Девушка посмотрела на него и вскинула сжатую в кулачок руку ко рту. Она что-то сказала, но он не смог разобрать что. А потом за его спиной раздался мягкий вкрадчивый голос:
– Не двигаться, если жизнь дорога.
Он резко обернулся, пригнувшись, рука уже потянулась к стилету, спрятанному под плавками. Два дула автоматических пистолетов, как два неподвижных серебристых глаза, насмешливо уставились на него.
Он медленно выпрямился, опустил руки по швам и с тихим свистом выпустил сквозь зубы задержанное дыхание. Две профессионально каменные, как у истуканов, физиономии сказали ему даже больше, чем пара серебристых пистолетных зрачков. На этих лицах нельзя было прочесть ни напряжения, ни волнения. Слабые полуулыбки выражали спокойствие и удовлетворение. В глазах не проступало и тени настороженности – скорее равнодушие. Здесь не было ничего нового. Эти люди были убийцами, профессиональными убийцами…»
Уже проваливаясь в дрему, Бондарь решил, что человека, носящего колюще-режущие предметы в непосредственной близости с жизненно важными органами, не очень-то напугаешь какими-то автоматическими пистолетами. Потом он попытался представить себе плавки, в которых можно спрятать стилет, или же стилет, который можно спрятать в плавки. Получилось что-то непотребное. Проснулся Бондарь с тяжелой головой и резью в глазах. Часы показывали 19:30 по эстонскому времени. Растолкав Веру, он велел ей собираться, побрился, почистил зубы, неохотно напялил опостылевший пиджак. Есть совершенно не хотелось, равно как видеть распатланного Виноградского. Но при мысли об Ингрид Бондарь почувствовал прилив возбуждения, подобно псу, взявшему след. Очень уж подозрительным было ее появление в Пярну вскоре после того, как ученый напомнил миру о своем главном открытии.
– За ужином держи себя в руках, – предупредил Бондарь напарницу,