Перевозбуждение примитивной личности. Екатерина Вильмонт
все.
– О чем это?
– О Васе, о вашем романе…
– Господи, когда это было! – растрогалась Мура. – Знаешь, я… Помнишь, твоя мама меня поблядухой звала?
– Еще бы!
– И она права была, но как Васю встретила – все, как отрезало, ни на одного мужика и смотреть не хотелось… Теперь уж что говорить, но тогда, помню, все удивлялись.
– Ты стала верная супруга и добродетельная мать?
– Ты еще помнишь русскую поэзию? – умилилась Мура. – И кстати, ты прекрасно сохранила язык. Сейчас масса эмигрантов приезжает, многие уже плохо говорят… Слушай, а что это за история, ну, будто бы ты кого-то там чуть ли не отравила?
– Боже, Мура, и ты могла в это поверить? – с тоской спросила я. Неужели эта гнусная выдумка обсуждается уже и здесь? Наверняка. Вот и Тоська вскользь упомянула…
– Нет, я не поверила, бред сивой кобылы, я сразу поняла. Если тебе неприятно об этом говорить, не надо! Забудь!
Но настроение у меня упало. И Мура сразу это почувствовала.
– Ты расстроилась, да?
– Мне эта глупость столько крови попортила…
– Все, забыли, или, как выражаются Майкины друзья, забили! Мы на это забили!
– Ну забили так забили. Как-нибудь я тебе расскажу, чтобы ты ничего такого не думала, но сейчас неохота портить настроение, понимаешь?
– Прекрасно понимаю!
Глава третья
Кот на ограде
Обед на веранде показался мне верхом кулинарного наслаждения. И хотя мне случалось обедать в самых шикарных ресторанах, даже у Максима в Париже, но, по-моему, я нигде не ела ничего вкуснее Муриных зеленых щей со сметаной и половинкой яйца в тарелке, котлет с молодой картошкой, золотистой от растопленного масла и щедро посыпанной укропом, и клюквенного киселя! Я забыла о всех правилах разумного рационального питания, подсчете калорий, уписывала за обе щеки.
– Ой, как приятно, что у тебя такой хороший аппетит! – умилялась Мура. – Хочешь еще кисельку?
– О нет, спасибо, я уже еле дышу! Просто все так вкусно… Все такое родное… Ты знаешь, в Бельгии нельзя купить нормальную сметану. Ее там просто нет! Я привожу ее из Германии, когда там бываю.
Майка поцеловала всех нас на прощание и умчалась.
– Мура, по-моему, у Диночки слипаются глаза. Ей надо поспать! – мягко заметил Вася.
– После такого обеда еще и спать? – ужаснулась я, но в сон меня клонило неудержимо.
– Ничего! Сегодня у тебя было столько волнений, что все калории сгорели, – засмеялась Мура, – а еще вечерком мы с тобой пойдем погуляем, у нас тут красивые места. Ты где предпочитаешь спать, в доме или в саду?
– В саду!
– Пошли тогда!
Мура провела меня в заднюю часть сада, где на лужайке стояла полосатая качалка-диванчик под тентом, которая в моем детстве представлялась мне верхом красивой жизни. Я видела такое только в кино и редких заграничных журналах.
– Тебе тут удобно будет? Хочешь, я ее закреплю, чтобы не качалась? Помнишь, как ты не любила гамак?
– Ну еще бы, он так больно врезался в кожу…
Мура убедилась в том, что мне удобно, поцеловала