Цену жизни спроси у смерти. Сергей Донской
не осталось, а по фигуре. Щуплый, маленький. Глянули мельком, покивали и побежали блевать. Вот и все опознание.
– А более надежных очевидцев разве не нашлось? – быстро спросил Громов, вскинув голову. Впервые за всю беседу он казался по-настоящему заинтересованным, его зрачки азартно засеребрились, как две монеты на солнце. – Взять хотя бы любовницу, о которой вы упоминали…
– Взять эту красотку, конечно, было бы неплохо. – Вспомнив фотографию Любаши Бородиной, приложенную к делу, генерал сделал в воздухе жест, который ему самому показался лишним и непристойным. Точно подвыпивший хам официантку за зад размашисто облапил. Заняв шкодливую руку перебиранием бумаг на столе, он откашлялся и угрюмо буркнул: – Пропала она сегодня утром. Надо полагать, навсегда.
– Неужели за ней не было установлено наружное наблюдение? – изумился Громов.
– Была «наружка», как не быть. – Генерал вздохнул. – Двоих, которые вели Бородину до Чистых Прудов, положили прямо в машине. Стреляли в упор сквозь открытое окно из автоматической «беретты» с глушителем. Парни даже сообразить не успели, что их убивают среди бела дня. У одного непрожеванная котлета во рту осталась. Домашняя, между прочим, как отмечено в сводке. Жена, видать, «тормозок» собирала.
– Или мать.
– Что? – встрепенулся генерал, уставившись на майора тяжелым испытующим взглядом. Он всегда выходил из задумчивости трудно, как из крепкого сна.
– Я говорю, «тормозок» убитому могла собрать и мать, – повторил Громов, и не думая отводить глаза. – Кстати, родители Сурина могли бы опознать тело сына лучше кого-либо другого.
– Ах, какие мы проницательные! – Генеральский голос сделался язвительным. – Без тебя сообразили, что пришло время их побеспокоить.
– И?..
Громов не успел закончить вопрос, потому что генерал рявкнул, наклонившись к нему через стол:
– И тут тоже маху дали оперативнички хреновы! – От надсадного крика у генерала запершило в горле, и, откашлявшись, он был вынужден понизить голос. – Пока они у подъезда перетаптывались, Суриных заточками закололи прямо на пороге их квартиры. Якобы ограбление. Убийцы – два молодых человека 20–25 лет, личности которых сейчас устанавливаются. При попытке задержания оказали сопротивление и были убиты на месте. – Генерал грузно опустился на место и выдохнул воздух из легких с такой силой, что листы бумаги на его столе затрепетали. Помолчав некоторое время, он устало произнес: – Вот такие пироги. Развалили контору, угробили. Еще лет десять назад даже представить себе было нельзя такое позорище. А теперь? Что скажешь, майор?
– Скажу: надо срочно разыскать остальных родственников Сурина. – Громов уклонился от обсуждения щекотливой темы. Он не был силен в пространных рассуждениях. Челюсти сразу начинала сводить невольная зевота, а много ли умного наговоришь в таком состоянии?
Генерал встал, вышел из-за стола, заложил руки за спину и молча двинулся в обход кабинета, моментально сделавшись похожим