Бездна. Хроники другого мира. Алекс Нагорный
все при деле.
– Би-и-ил! – заорала вдруг Лаира, – давай ко мне, жи-ии-во-о.
– Бее-гуу! – раздалось с противоположной стороны центра действия и происходящих событий.
– Скоре-е-й!
– Да что у тебя ту… – он не договорил. Какой-то белобрысый и покрытый веснушками рыжий плейбой держал за волосы его сестрёнку примериваясь, как лучше ударить. Реакция была ошеломляющей. Сразу. Бил захватил запястье удерживающее волосы девушки и просто ударил сверху кулаком по голове белобрысого. Результат был предсказуем – тот повис куклой. Оказывается, Бил что бы не причинить боль своей названной сестрёнке, предусмотрительно захватил его руку. Вдруг не отпустит после удара, тогда Лаире будет больно. Вот и висит теперь куколкой в его руке.
– Куда его?
– Отцепи сначала, а потом положи, но аккуратно. Он наверняка не разобрался и действовал на ощупь.
– Что-о-о? – взревел Бил.
– Да нет, не в этом смысле, – пояснила сестрёнка, – он ведь слепой ещё, а я его по щекам… А что там у тебя с остальными?
– Хорошо всё. – Как-то неуверенно ответил здоровяк.
– Подробнее можно? – Насторожилась девушка.
– Парни все успокоены. Те, которые нет, скоро придут в себя.
– Ты скольких насчитал?
– Парней вместе с вот этим, – он указал на лежащего, – ещё семь.
– Ну а у меня тоже семь девчонок получилось. Странное число. Шестнадцать в сумме. Хотя… Ну что, братишка, давай попробуем дождаться светлого момента прихода всех в себя.
– Не вопрос! – Широко улыбнулся Бил.
Никто не заметил, что нераскрывшиеся капсулы почернели. Угасли.
Отчёт или продолжение разговора спустя некое время
– Лау Гизе.
– Рад снова лицезреть вас лау Сета.
Собеседники, как и всегда, располагались в удобном только для них пространстве. Лау Сета стояла в тунике из белоснежного шёлка, у бескрайнего моря во время заката солнца за край горизонта. Далеко виднелся краешек, меньше четверти, светила и дорожка из золота, проходящая по ряби мелких волн, отбрасывала множество зайчиков на её одеяние. Получалась такая игра света и тени, что женщина представляла собой богиню, сошедшую с олимпийской горы, лёгкая ткань одежды нежно перешёптывалась со светлячками света и с тенью надвигающейся ночной темноты. Невообразимо. Безрассудно. Возмутительно. Потрясающе. Эта красота перетекала в не менее завораживающую картину. Плавно, без видимых разрывов или нестыковок, половина пространства перетекала в помещение у которого часть куполообразного потолка, от пола и до макушки, была абсолютно прозрачной. Вид сквозь это своеобразное окно открывался на две планеты, освещённые с одной стороны светилом. Одна из планет была сугубо красного цвета с астероидным поясом как у Сатурна. Единственной разницей было присутствие в этом поле дух больших планет астероидного