Веселые и грустные истории про Машу и Ваню. Андрей Колесников
матерями (то есть постоянно думают об этом). И они, можно сказать, сами предлагают:
– А вы оставьте Машу, Ваню и Алису с нами. С нами не соскучишься!
Да, мы знаем этих девочек. Когда они были такими же, как Ваня и Маша, то, приходя в ресторан с родителями, запирались в туалете, скручивали с рулонов всю имеющуюся туалетную бумагу, мочили ее под струей воды, а потом, вернувшись домой, комкали и морозили эти снаряды в холодильнике.
И тем не менее мы согласились с их предложением. У нас просто не было другого выхода. Более того, мы, конечно, сами подтолкнули их к этой идее.
Было ли мне страшно оставить двух своих маленьких детей на попечении двух маленьких девочек? Да, было. Но у Варвары был мобильный телефон. И у нас были мобильные телефоны. И моя Маша не такая уж маленькая. И Ваня сам об этом попросил (что не могло не настораживать, конечно). И у них было много дисков с мультиками.
В общем, мы рискнули. Но, короче говоря, мы не пожалели. Мы попали в бар с мирными подонками-наркоманами, которые приняли нас как родных. Подробности опускаем, четыре часа пролетели как один.
Потом раздался звонок. Мама одной Вари раскрыла трубку и долго молчала. Она слушала. На лице ее не дрогнул ни один мускул.
– Кажется, вам надо ехать за Ваней, Машей и Алисой, – сказала она наконец.
Мы бросились – кто к машине, кто к велосипеду. Уже хлопая дверцей, я спросил Барину маму, что там слышно: орет ли Ваня? Она скорбно кивнула.
– Давно?! – с ужасом переспросил я.
Она посмотрела на меня и ничего не сказала. В глазах ее был такой же ужас. Она переживала и за наших, и за своих детей. Она уже понимала, что произошло.
В доме было удивительно тихо. Ваня, сидя на кровати, смотрел на меня кроткими голубыми, а главное, совершенно сухими глазами. Увидев эти ангельские глаза, я испытал настоящее отчаяние. Я понял, что он старается сделать вид, будто ничего не произошло. То есть произошло что-то действительно ужасное.
– Папа! – удовлетворенно сказал Ваня и даже, кажется, подмигнул.
Из соседней комнаты вышли две Вари. Вот их глаза были полны слез.
– Зачем вы это сделали? – спросила нас одна Варя.
– За что? – промолчала другая.
Только тут я обратил внимание, что случилось с домом. Были перевернуты даже стулья. Все, что лежало на столах, теперь плавало в воде на полу. Маша и Алиса сидели на кровати в одной из детских комнат, поджав ноги.
– Что здесь было? – спросил я.
– Папа, – начала рассказывать Маша, – мы просто смотрели мультики. Потом Ваня стал звать маму, потом я взяла у девочек наклейки и наклеила в уши, потом пролилась вода, а потом мы просто стали играть.
Из комнаты, где снова закрылись Вари, раздались рыдания.
– Я их ненавижу! – кричала Варя. – Ненавижу! Это фашизм!
Я думал, она сейчас крикнет: «Что они сделали с моей жизнью!» Но она повторяла все тише и тише: «Мама, я их ненавижу!» Варя звонила маме.
«У нас ведь любовь»
Уже в самом конце отдыха в нашей курортной