Успеть раньше смерти. Николай Леонов
дня прошел совершенно бестолково и тягостно. Гуров чувствовал себя так, словно находился на вокзале в ожидании поезда, точное время прибытия которого было никому не известно. Прочие гости вряд ли чувствовали себя лучше. Даже возможности прогуляться по окрестностям у них не было – после обеда разразилась гроза, пошел сильный и долгий ливень, и все были вынуждены засесть в темных неуютных помещениях «замка». Однако каждый старался развлечь себя чем мог. Правда, хозяина по-прежнему не было, да к тому же куда-то пропал «центр вселенной», господин Водянкин. Он исчез по-английски, ничего никому не объясняя. Но если прочие гости уже несколько освоились в обители живописца, то Гуров просто не знал, куда себя девать. Хорошо еще, заботу о Марии взяла на себя красавица хозяйка. Она появилась так же внезапно, как исчез Водянкин, и с обворожительной улыбкой предложила Марии «посекретничать» за чашечкой кофе. При таком раскладе Гурову на кофе надеяться было бесполезно, и он присоединился к мужчинам, которые спустились подальше от непогоды – в бильярдную и там, лениво катая шары, курили и развлекали себя хозяйским виски. Гуров вспомнил напутствие полковника Крячко и тоже влился в компанию.
Разочаровался он довольно быстро, потому что в центре внимания упорно пытался оказаться Владик, который, яростно орудуя кием, со злорадным смехом рассказывал истории из своего бурного южного опыта, которые почти все заканчивались одним и тем же рефреном: «И тогда я порвал его, как Тузик грелку!» Партнеры в основном помалкивали и только улыбались этим россказням – Щеглов добродушно, а блистательный Волин – презрительно и надменно. Все попытки Гурова перевести беседу на темы сегодняшнего дня окончились неудачей. Из вежливости мужчины поинтересовались работой Гурова, но, узнав о том, что он делает бизнес на игрушках, интерес быстро потеряли.
К ужину, однако, вышел Булавин собственной персоной, бодрый и сияющий. Видимо, кризис остался позади. Булавин шутил, произносил тосты и отпускал комплименты дамам, не забывая и о красавице жене. Обе дамы отвечали ему улыбками и шутливо просили уделять внимание и другим гостям. Булавина, впрочем, хватало на всех. Он благодарил за оказанную ему честь и обещал сделать все, чтобы гости чувствовали себя в «замке» как у себя дома.
В последнем Гуров сильно усомнился. Болезнь хозяина, непогода, странные отношения с некими нуворишами – все это сильно осложняло ситуацию и не располагало к спокойствию.
Человек, приехавший на «девятке», тихо и незаметно исчез. Улучив минуту, Гуров проверил пространство за воротами – «девятки» там уже тоже не было. Определенно врачи так себя не ведут. Для чего же появлялся здесь этот человек? Гуров немного поломал голову над этим вопросом, но потом решил, что здешние тайны его не касаются. Ему еще сильнее захотелось домой, в Москву.
Под вечер они сумели наконец уединиться с Марией в отведенной им спальне, в западном крыле дома, окна которой выходили в молодой сад, изрядно потрепанный дождем и ветром.