Бабушка на сносях. Наталья Нестерова
Я никогда не прощу их безвременного ухода! Не знаю кому, но – не прощу!
Отец моего ребенка три недели не кажется – в командировке, дважды звонил. Когда любят, звонят пять раз на день…
Моя тайна перезрела, отчаянно хочется с кем-нибудь ею поделиться. У меня столько мыслей, новых чувств, ощущений – распирает. Постоянно веду внутренние монологи сама с собой, рассказываю себе о себе. Иногда мне кажется, что эти знания и чувства бесценны и должны войти в копилку человеческой мудрости, научной и поэтической, иногда – что они интересны только мне.
Выбора, кому первому открыться, по большому счету нет. Конечно, подруге Любе! Несколько слов о ней…
Я не сумею связно рассказать о Любе. Отделаться общими фразами, что, мол, она уникальный, неповторимый человек, – значит ничего не сказать. Она как торт, большой и в розочках. С какого места его кушать? Послойно анализировать?
Технологию печения отразить?
Можно начать сначала, с нашего знакомства.
Только я все равно собьюсь на параллельные сюжеты, стройного повествования не выйдет.
Весна, первые теплые майские дни, я учусь на первом курсе. Иду по Тверскому бульвару в сторону кинотеатра повторного фильма. Там ждет подруга. Мне преграждает дорогу невысокая девушка с круглым потным лицом. Такое впечатление, что она нарядилась на свидание, прическу сделала, лаком покрыла, а потом давала круги по беговой дорожке стадиона. Впрочем, так и было.
– Стой! Ты местная?
– Нет, – сурово отвечаю. – Я живу в Кузьминках.
– Но в принципе москвичка?
– В принципе.
– Где памятник Тимирязеву?
– Наверное, в Тимирязевской академии, – усмехаюсь.
– Там я уже была, мимо. Он сказал: на бульваре. Перечисли московские бульвары!
– Страстной, Тверской, Гоголевский… Послушайте, что вам от меня надо?
– Мне нужен памятник Тимирязеву.
– У меня его нет. – Москвичи, задери вас леший! – Она вытирает ладошкой пот со лба, задевает глаза, тушь и тени тянутся грязной полосой по щеке. – Ты пятая! Никто не знает, где стоит Тимирязев! Для чего его тогда поставили?
– Вы тушь размазали.
Она достает платок, сует мне в руки:
– На! Вытри! – подставляет лицо.
«Эти приезжие, – думаю я, – такие бесцеремонные, никакой культуры!» Но покорно привожу ее лицо в порядок. Попутно удостаиваюсь комплимента:
– Ты красивая. Мне три часа девчонки рожу малевали, а на тебя не нарисуешься.
Она говорит без доли зависти, точнее, с хорошей завистью, без упрека.
– Возьмите, – возвращаю платок. – Теперь все в порядке. Я могу идти?
– А Тимирязев?
– Извините, не знаю и тороплюсь.
– А как же я?
– Что – вы? – теряю терпение.
– Он мне сказал: на каком-то бульваре у памятника Тимирязеву, в шесть часов. Уже полседьмого! Такой парень! Мы три раза виделись, а потом я влюбилась с первого взгляда!
«Отличный